Из жизни наших Арийских правоверных тюрков.
Самым ужасным из коренных пороков которым заражены многие сарты, является педерастия.
Ни ранняя молодость, ни глубокая старость не исключают принадлежности к категории лиц этого порока. Есть сартовская народная пословица, верно характеризирующая поголовность педерастии между сартами - "травки не коснувшейся косы также нет, как и мальчика, до которого бы не дотронулся мужчина".
Наследственная разнузданность полового чувства, не одерживаемого нравственным воспитаниям, восточный пылкий темперамент, всегда мужское общество, лишенное облагараживающего женского элемента, "базм", бачи, трудность женитьбы вследствие обычая вносить выкуп за невесту и наоборот многоженство доступно только для богатых, увеличивают число холостых мужчин, а это и служит одной из главных причин широкого распростронения педерастии.
"Ливатогорчилик" (педерастия) между сартами ведет свое происхождение от персов, иногда владевших Туркестаном. Общее сходство обычаев и нравов Востока, религия, законы дали хорошую почву для прививки этого порока.
Женщина у персов, также как и у сартов, совершенно отделена от мужского общества. Сарты только в своем "ичкари" (женской половины) вращается в кругу женщин.
Грубая, циничная сартовская женщина, ничем не интересующаяся кроме сплетен, нужд домашнего хозяйства и неприхотливой косметики: подкрашивания ногтей, подведения глаз, бровей, подрумянивания щек, скоро старится и еще скоро надоедает мужу. Состоятельный сарт взамен ее берет другую, пока и эта не надоест ему. Бедный же, лишенный возможности жениться во второй раз, ищет развлечений на стороне - у бачей.
Часто в разговоре с порядочными образованными сартами речь заходила о педерастии.
- Что же поделаешь, господин - мне так претит это глупое немое животное - моя жена. Бача же мил, свеж, красив, весел, остроумен. С ним весело проводить время...
Безусловно, такая женщина не может привязать к себе мужа и благотворно воздействовать на него; из-за этого мужчина считает ее гораздо ниже себя. С рождения до 7 летнего возраста мальчик, воспитывается исключительно под руководством такой женщины матери.
Грубой невежественной самке свойственны только инстинкты матери, - животного накормить, изпоить, одеть свое детище. Нравственного воспитания она совсем не знает.
Лишенный духовного и морального воздействия мальчик с первых шагов своей жизни только и видит грязные стороны "ичкари", ругань и драки женщин, (если их несколько) сквернословие и цинизм родителей. Так с молоком матери всасывает он грубый разврат замкнутой жизни "ичкари", и нужно видеть восторг матери, когда начинающий ленстать ребенок произнесет под диктовку матери какое-нибудь замысловатое грязное ругательное слово...
И вот уже развращенный тлетворный атмосферой "ичкари" семилетний мальчик поступает в полное распоряжение отца, который отдает его учиться в мактаб. Здесь, совершенно лишенный хотя бы какой-нибудь материнской опеки, всегда находясь в мужском развратном обществе, ничем нестесняемом; посещая чай-ханэ, "базмы", новичек попадает под влияние опытных подростков, которые и научают его педерастии.
Многочисленные бедняки, вследствие расходов на женитьбу, на которую нужно в среднем не менее 300-400 рублей, почти совершенно изолированы от семейной жизни. Караулщики, "самоворчи", "мардикоры", рабочие на русских заводах, мелкие торговцы, малайки, пастухи и многие другие, вот люди, самой судьбой осужденные на безбрачие!
Страстный, горячий восточный темперамент и невозможность, по вышеуказанным причинам удовлетворить бешеную половую страсть, побуждает этих людей обходиться без женщин, при помощи обоюдной педерастии.
Кроме этого роль еще занимается более страшным, но самым дешевым развратом - скотоложеством. Онанизм между сартами также самая обычная вещь. И вот благодаря всему этому, отвратительные пороки настолько внедрились в природу сартов, что стали наследственной чертой сартовского народа.
"Базм" и бачи в роли распространителя и укрепителя педерастии считается едва ли не самым сильным средством.
"Базм" с персидского обозначает бал, пирушку, увеселение. Кто из русских в Туркестане не слыхал про пляску бачей, сопроваждаемую громом сартовской музыки?
Ни одно торжественное событие в жизни сарта: рождение ребенка, обрезание, свадьба, праздники не обходятся без "базма". Он обыкновенно устраивается накануне пира.
"Бача" - слово персидское, значит - мальчик, юноша. В настоящее время смысл этого слова потерял свое значение. Под бачей теперь подразумевают мальчиков-гризеток.
Большею частью в бачи берутся мальчики с хорошим голосом, высокие, стройные с белым лицом, дугообразными бровями и черными пронзительными глазами. Чтобы быть хорошим бачей, необходимо пройти особую школу - "бачабозлик". Этим обыкновенно занимаются бывшие бычи - "бачабозы" - старики, прекрасно знающие свое ремесло.
"Бачабоз", - найдя в бедном семействе такого подростка и заключив условие с его родителями, приступает к его ученью. Он в буквальном смысле дрессирует мальчика - заставляет его выгибать стан, кружиться на одной ноге, танцевать, подергивать бровями и телом, петь. Обучение пению персидских и сартовских духовных и светских песен, "бачабоз" ведет с голоса.
Наконец, когда бача в совершенстве научится танцевать, петь, говорить каламбуры, острить, приобретать грацию в восточном вкусе, "бачабоз" начнет выводить его за деньги в свет.
Ареной для этого служит "базм".
Обыкновенно "базм" происходит на дворе, застланном кошмами, коврами и освещенном фонарями и лампами. Так как на "базм" не принято предлагать гостям никакого кушанья, кроме чая и следовательно расходов требуется немного, то на этот туземный бал приглашается масса гостей. Время на "базм" проводятся в чаепитье, сопроваждаемом непринужденной веселой беседой и незатейливыми остротами местных "масхарабозов" (шутников).
Но гвоздем "базма" служит бача. Состоятельный сарт на свой "базм" приглашает двуз, трех бачей, а средний обходится одним.
В сопровождении "бачабоза" - танцевального учителя, музыканта и телохранителя следует бача, провожаемый пристальными взглядами "хушторов" (поклонников).
Открывается "базм". Барабаны и флейты сливаются в общий нестройный гул. Бачу на руках под дружный крик выносит "бачабоз". Конфузливо озирается бача; из под опущенных длинных из сине-черных ресниц всюду бросает он кокетливые взгляды, вызывая общий восторг.
Вот по знаку "бачабоза" он плавно приседая, начинает тихо кружится под оглушительный аккомпанимент ладоней наэлектризованной толпы. Музыканты все более и более ускоряют темп и наконец сливают его в один сплошной гул; бача, как вихрь, поднятый сильным ветром, мчится в головокружительный пляск. А!.. а!.. а!.. пронзительно визжит в восторженном упоении толпа.
Бача кончает.
Со всех сторон сыплется масса горячих комплементов. Бачу усаживают пить чай. В комнате, где он сидит, нет возможности пробраться - так много страстных поклонников.
По желанью публики бачу одевают в женские одежды, накладывают на голову "кокуль" (косы) и просят танцевать. Такая пляска доводит восторженное поклонение толпы до высшего экстаза страсти.
Вообще, бачи пользуются большою любовью и популярностью. В них влюбляются, в честь их слагают стихи; на них разоряются, бросают жен, детей; из-за них часто происходят кровавые драмы ревности и убийства. Так в 1906 г. в туземном Ташкенте из-за бачей неоднократно происходили кровавые драмы, что и побудило казиев Сыр-Дарьинской области постановить прекратить устройство "базмов". Несмотря на это "базмы" продолжают жить в прежней силе.
В ханские времена бачи имели еще более широкое распространение. При дворе хана имелся обыкновенно целый штат бачей. Любимый ханский бача пользовался большею властью, чем первый "визирь" (министр).
Самыми красивыми бачами в Сыр-Дарьинской области считаются сайрамские. Высокого роста, грациозные, с матовым цветом лица, черными жгучими глазами и нежным голосом они производят на толпу большое впечатление. Их любви добиваются, как большого счастья влиятельные, богатые сарты. Содержание таких бачей стоит не дешево до 1000 рублей в год, что практичным сартам кажется крайне много. Из-за таких бачей много происходит печальных трагедий.
У сартовских женщин также существуют бачи-девочки, увеселяющие их пляской и пением.
У мальчика, вышедшего из-под материнской опеки и вращающегося в мужском обществе, находится сейчас же "хуштор" и даже не один, если мальчик красив.
"Хушторы" ухаживают за ним, угощают, снабжают деньгами, слагают в честь его песни. Как и во всякой любви, здесь не обходится без сцен ревности, скандалов, убийств. Такой бача, если он красив, всегда вызывает массу горячих комплиментов, его появление встречают перекрестным огнем страстных взглядов. Но вот у юноши отрастает борода, ему уже 20 лет. Он перестает считаться бачей, женится и сам делается страстным "хуштором" бачей.
Какова бывает сила любви к баче, можно видеть из следующего случая.
В Мерке на вечерних курсах у меня был сарт-ученик 16-летний юноша, очень хорошь собой. Его красота была настолько обаятельна для сарта, что "хуштарам" он не знал числа. Из Бухары, Намангана, Ташкента и др. городов приезжали многие туземцы, чтобы только увидеть его. Избалованный общим вниманием из довольно порядочного юноши он стал капризно-распущенным бачей.
При посещении им вечерних курсов, класс буквально заполнялся желающими учиться; а когда он не приходил, наоборот - никого не было.
В такого красивого бачу проездом через Мерке влюбился чимкентский сарт, очень богатый, кончивший бухарскую мадрассу, побывавший в Мекке и вдабавок "кори" (знающий наизусть коран). Все это не мешало ему быть страстным педерастом.
Любовь кори к этому юноше настолько была сильна, что он бросил свое семейство (ему было 30 лет) и уехал в Мерке, где открыл лавочку, чтобы можно было свободно ухаживать за возлюбленным.
Кори показывался везде, где бывал этот юноша, дарил ему золотые вещи, устраивал в честь его пирушки и вообще страстно желал добиться расположения юноши.
Юноша, поглощенный любовью других "хушторов" не обращал на влюбленного никакого внимания.
Кори от этого сильно страдал: он ревновал его к "хушторам", ссорился с ними и зачастую дрался. Он шикарно одевался, вел светскую жизнь, не жалея денег. Но все напрасно - взаимности получить он не мог. Тогда, будучи поэтом от природы он написал в честь красавца бачи сборник стихов, где восхвалял его прелести, плакал о безнадежной любви и страданиях. Вот несколько стихов из его поэтического творчества.
Личико твое, красавец, блестящая луна,
Глазки - испуганной газели, губки - драгоценный коралл
Когда ты расправишь свой стан грациозный,
Подобный прямому алифу Корана
Все выражают восторг, это стройный тополь или чинар?
Видя прекрасное личико твое,
Не могу выразить восторга Страсти своей,
Но постоянно только твержу: Великий, Боже!...
Локоны твои, как волосы соболя,
Ветра аромат испускают всегда,
Но если ты озаришься улыбкой,
Потупленным взором блеснешь из под причудливых черных бровей,
Промолвишь одно лишь словечко,
Я воплю рыданий восторга отдаюсь,
Как грешник на Страшном Суде...
А вот другое стихотворение, характерно говорящее о его состоянии духа:
Сгорая от любви к тебе, лучезарный,
Ни имею ни покоя, ни сна,
Из глаз моих во все стороны разсыпаются слезы кручины.
Благой не имею надежды, душа трепещет во мне,
Умру и без сомненья - Ужасно горе мое!
Обещался ты, милый, наградить любовью меня
На смертном ложе моем,
Так пусть же скорее приходит вестник смерти моей!...
И это не помогло. Тогда с горя запил несчастный влюбленный. И лишь благодаря тому, что приехала его жена и отец, кори с большими усилиями увезли в Чимкент.
Перейдя за границу зрелого возраста, сарт уже не так горячо предается педерастии. Он уже начинает подумывать о страшном грехе за нее и смерти. Но много есть и убеленных сединами старцев, с большим рвением предающихся пороку. И всегда скупой на свои нужды, такой сарт ничего не пожалеет на приобретение любви красивого бачи.
Неоднократно приходилось слышать, как жалуется жена какого нибудь пожилого сарта казию:
- Господин! мой муж содержит двух бачей...
Но едва ли не самым ужасным нужно считать педерастию уже глубоких старцев.
У бывших бачей и бачабозов сила привычки к пороку настолько внедряется, что существование без него для них немыслимо. Сами сарты с омерзением указывают на таких субьектов, уже совершенно дряхлых, истративших все свое состояние в поисках за желающими удовлетворять их преступную страсть.
В школьной педерастии большую роль играют мактабы (туземные мусульманские школы). Если в мактабы поступают еще не тронутые мальчики, то познакомившись с более взрослыми, уже испорченными юношами, под влиянием их и вообще обстановки мактабов, делаются жертвами педерастии.
Часто домуллы жалуются на распространение педерастии между учениками.
- Ни на одну минуту нельзя оставить одних, чтобы не начались ссоры и драки из-за приставаний с любезностями старших к младшим, с сокрушением сердца жалуется домулла.
Зачастую и у домуллы красивые "бейсакалы" пользуются большим вниманием, пред другими; они скорее проходят курс и обладают всегда большим и лучшим знанием, ибо учитель больше других занят ими.
В мадрассах (школы высшего типа), где уже совсем не существует родительского надзора, царит дух педерастии. Будучи совершенно изолированы от общества, старшие студенты влюбляются в младших своих товарищей и у каждого "бейсакала" - студента найдется несколько "хушторов". По пятницам студенты устраивают по очереди "базмы", где один из "бейсакалов" исполняет роль бачи. Профессора также часто влюбляются в своих студентов "бейсакалов", которые, пользуясь расположением их, лучше и скорее кончают курс мадрассы.
В русско-туземных школах также неоднократно приходилось замечать этот порок между учениками.
Ни наказанья, ни личные воздействия, ничего не помогает. Не раз приходилось обращаться к родителям. Но как воздействуют родители на своих детей, когда они сами прошли в детстве эту школу?
Интернаты при городских училищах, куда поступают сартовские дети, также способствуют распространению педерастии.
Совместное житье, спанье в одной комнате, близость стоящих кроватей, отсутствие постоянного надзора, вот причины, по которым попавшие туда уже разнузданные сартовские юноши научают киргизских и русских мальчиков, живущих там педерастии.
В интернатах при русско-киргизских школах за редкими исключениями, педерастии не существует, т. к. между киргизами она подвергается большим гонениям.
И если сарт с пренебрежением относится к киргизу, не считая его мусульманином и даже человеком, то киргиз с неменьшим презрением клеймит его позорным именем "ишачника" и "ливатогера" (педераста).
Между таджиками, прямыми наследниками персов, педерастия еще более развита, чем между сартами, особенно между самаркандцами, ходжентцами, бухарцами.
В Бухаре, где скученность населения громадная, так как кроме постоянных жителей туда приезжают каждый год до 20 тысяч студентов-холостяков, существует особый класс "странствующих бейсакалов", всегда готовых предложить свои услуги учащейся молодежи.
Между профессорами бухарских мадрасса, как рассказывают учащиеся там студенты, существуют особые общества, члены которого каждую пятницу, устраивая "базм", должны представлять всегда свежих "бейсакалов".
В настоящее время, к сожаленью, педерастия стала проникать и к русским.
Русские мальчики, живущие в близком соседстве с сартовскими детьми, или учась в школе с ними, зачастую заражаются этим пороком. Много жертв захватывает педерастия, трудна борьба с ней!...
И пока сартовская женщина будет находится в атмосфере грубого цинизма, общинного, замкнутого житья "ичкари", пока она не займется сама нравственным руководством своих детей, а будет отдавать их на попечение лицемеров (и часто педерастам) мулл, пока благодатное русское просвещение не коснется своим чистым крылом черных уголков мужского сартовского общества, до тех пор борьба с педерастией будет невозможна!...
Но это не исключает возможности борьбы туркестанской администрации с сартовской педерастией, хотя бы постольку, посколько это нужно для ограждения русского молодого поколения Туркестана от заражения этим пороком. Особенно на это нужно обратить внимание нашей школьной администрации. И если в России ожесточенно выступают на сьездах против проституции, ведя с ней смелую войну, то тем более Туркестану необходимы общества для борьбы с сартовской педерастией.
Иначе в скором времени этот сорт разврата настолько привьется здесь между русскими, что борьба со злом потребует страшных усилий; влияние же порока на психику молодого поколения, приведет к такому моральному одичанию, что последствия трудно предвидеть. И все таки радикальное исцеление болезни заключается в освобождении и воспитании сартовской женщины, что возможно лишь при широком распространении просвещения среди туземцев.