Вот еще одна хорошая статья в тему
Казахский мальчик из гордого племени камба!… Мы сидели на кухне и допивали чай вприкуску с тортом. Гости давно разошлись. Сыну Айнуры Абсеметовой сделали обрезание – именно это важное событие мы только что отметили. Сына зовут Жанали или просто Жаник. Он самый обычный казахский мальчик трех с половиной лет. Ходит в детский сад, бегает во дворе с ребятней, любит мультики. Он ничем не отличается от остальных, за исключением чуть более смуглой кожи. Потому что папа Жаника родом из далекой, жаркой Кении.Автор: Еще в студенческие годы, моя сокурсница дружила с чернокожим парнем из Буркина-Фасо, так им постоянно приходилось прятаться. Они не могли свободно пойти в кино или прогуляться в парке – это вызывало неоднозначную реакцию, часто даже агрессию, особенно со стороны молодых парней. А ты решилась родить от африканца, одна, будучи не замужем. Это было тяжелое решение?Айнура Абсеметова: Нелегко, чего уж там, я собиралась даже уехать рожать в Штаты, я как раз работала с Американцами. А если рассказывать, как это повлияло на мою семью, получится почти мелодрама. Но знаешь, кто окончательно убедил меня в том, что я права, что, не смотря на всякие там пересуды, я должна родить ребеночка, причем родить в своей стране? Моя 86-летняя бабушка! Она сказала, как отрезала: рожай! Никуда не поедешь! «Это же человек», «адам гой», вот что сказала моя мудрая, добрая бабушка, никогда в жизни не видевшая живого негра. Даже мама сначала растерялась и была против. Но защита аже стала для меня броней от всей родни, никто с маминой стороны, даже если очень хотел, не посмел сказать ни слова.
С маминой стороны? А с папиной? Как отец принял новость о рождении внука?Отношение отца единственное, что меня ранит. Мне с самого начала было все равно кто что скажет за исключением самых дорогих мне людей. А тут папа, я всегда была его любимицей, он гордился мной, не уставал рассказывать всем какая я умница, в Америке училась, в иностранной компании работаю. Но вот уже четыре года как мы не общаемся. Вообще. Он не может смириться с тем, что я родила без мужа, да еще и от африканца.
А он видел внука? Мне, кажется, увидеть Жаника и не полюбить невозможно.За три с половиной года мы встретились один раз, недавно, на свадьбе братишки. Он подошел ко мне, поздоровался, Жаник стоял рядом. Я говорю, «вот, папа, это твой внук». Он посмотрел, потом молча протянул руку, как-то по-мужски, но без эмоций потряс маленькую ладошку Жаника и ушел. А сын как две капли воды похож на папу, только посмуглее. Я потом не выдержала, письмо написала, длинное такое, старомодное, сейчас такие уже не пишут. Много вопросов задала, в числе прочих и этот, «заметил ли отец, как сильно похож на него внук?». Он ответил, что я предала его, предала предков, предала честь рода. Мы кожа, родом из Туркестана, там очень сильная иерархия, кастовость. Кожа и торе считаются белой костью и папа пользуется большим авторитетом. А чернокожий внук, рожденный вне брака, получается, подмочил его реноме.
Ты ожидала такую реакцию от отца?И да, и нет. В глубине души я надеялась, что со временем он смягчится. Но, к сожалению, эта ситуация повлияла даже на отношения родителей, наша семья фактически разделилась на две половинки. Папа с сестрой, которая с детства воспитывалась родственниками отца в Туркестане, живут в Шымкенте, а мы с мамой и братом в Алматы.
Родственники отца тоже не хотят иметь племянника и брата с другим цветом кожи?Я сама постаралась выстроить между нами стену. Для меня в первую очередь важно спокойствие и комфорт моего сына. Они не плохие люди. Но они живут в своем мире. Они не знают, что есть другая жизнь, что можно жить как-то по-другому. Я не сужу их, не обижаюсь, но у меня и у Жаника свой путь, а у них свой. Но мне было приятно, когда после родов мне позвонил двоюродный брат папы и поздравил.
Твоей бабушке 86 лет, отцу и сестре намного меньше. Как ты думаешь, что влияет на наши взгляды? Принадлежность к определенному поколению, среда, воспитание? Или просто доброта, гуманность? Почему в ком-то берут вверх общечеловеческие ценности, а в ком-то – узкоклановые?Я тоже думала об этом и пришла к выводу, что все вместе. Детство моей бабушки прошло в юрте на джайляу, без телевизора и газет. Она никогда не выезжала за пределы Казахстана, всю жизнь прожила в Алматы. Но вопрос рожать мне или нет, перед ней даже не стоял. «Адам гой» – и точка. И неважно, какого цвета кожа, с мужем или без. Это высшая человеческая гуманность – она выше политкорректности, выше всех этих норм цивилизованности и мне, кажется, она свойственна казахской культуре и казахскому характеру, номадическим, по своей сути. Мы как раз отошли от этих корней, но это другая тема...
Хотя надо сказать иногда ажека позволяет себе весьма неполиткорректные шутки и замечания. (смеется) Помню, Жанику месяца три было, по телевизору какие-то рэперы пели и ажека, она как раз Жаника на руках держала, показывая на экран рукой, говорит ему, «анне, кара, сенын агаинлар», смотри, мол, братья твои поют.
Кстати, о политкорректности, у наших людей одно это слово вызывает тошноту. Как-то у меня в блоге, на каком-то обсуждении, человек написал: я никогда не возьму на работу негра. Хочется надеяться, он это просто так написал, от фонаря. Тем не менее, понятно, что жить у нас не так-то просто, если ты не такой как все. Каким ты представляешь будущее Жаника?Пока его все обожают – дети во дворе и в детском саду, воспитатели, охранники соседнего магазина – они называют Жаника «Тайсоном» и любят играть с ним, просто чужие люди. Мы в эти выходные на Коктюбе отдыхали, так в кафе к нам две маленькие девочки подошли и просят, можно мы с иностранцем сфотографируемся. Жаник надулся, «жок, мен суретке туспимын» – видела бы ты удивление девчушек! Он, видимо, стал понимать, что находится в центре повышенного внимания, недавно вдруг заявил мне, «мама, а я красивый!»
Но как говорит моя неполиткорректная бабушка, «шошканын баласы да суюкты болады». Даже поросенок, когда маленький вызывает умиление. И я отдаю себе отчет в том, что в будущем, возможно, все будет не так уж безоблачно. Но я не смогу защищать его всю жизнь, я не смогу отправить его на луну, на марс, на другую планету. Ему предстоит жить на земле, среди людей и защитить себя сможет только он сам – силой своей личности, характера, ума. Ведь нередко бывает так, что с родным по крови казахом полчаса усидеть не можешь, а с человеком совершенно чужой культуры, которого поначалу не воспринимаешь, можешь говорить часами. Так что главное, чтобы сын вырос достойным, хорошим человеком – тогда люди забудут про цвет его кожи. А люди всякие бывают, и с расизмом он может столкнуться где угодно, у нас, быть может, в большей степени, причем с неосознанным таким расизмом. Люди у нас не злые, они говорят и делают какие-то недобрые вещи часто из обыкновенного невежества.