Türk Ulus Budun
Would you like to react to this message? Create an account in a few clicks or log in to continue.

You are not connected. Please login or register

Казахская этнография

3 posters

Go to page : Previous  1, 2

Go down  Message [Page 2 of 2]

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

Материалы по истории казахской ССР (1785-1828)
под редакцией Вяткина

http://kaztube.kz/ru/book/236



Last edited by гулдерайым on Tue 12 Mar 2013 - 20:12; edited 2 times in total

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

Под стягом России
Сборник архивных документов

http://pod-styagom-rossii.narod.ru/Pod_styagom_Rossii.html

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

Прошлое Казахстана в источниках и материалах
http://elib.nklibrary.kz/pdf/histKaz.htm

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

Георги И.-Г., Миллеръ К.В

Описание всех обитающих в Российском государстве народов. Том 1 - 4

Итогом многолетних этнографических исследований Георги стало подробное иллюстрированное описание народностей, населяющих Россию. Этот труд вышел в Санкт-Петербурге в 1776–1780-х годах под названием “Beschreibung aller Nationen des Russischen Reichs, ihrer Lebensart, Religion, Gebräuche, Wohnungen, Kleidung und übrigen Merkwürdigkeiten” («Описание всех народов Российского государства, их быта, вероисповедания, обычаев, жилищ, одежды и остальных отличий») и был частично переведен на русский язык. Он вобрал в себя обширный и подробный материал по истории и этнографии, полученный как самим автором, так и многими другими исследователями и путешественниками. Впервые в одной книге были собраны и систематизированы сведения о различных сторонах культуры и быта народов России. В 1799 году работа была полностью переведена на русский язык, претерпев, таким образом, второе издание.

Особенную ценность, помимо подробных этнографических описаний, безусловно, представляют красочные иллюстрации, дающие полное представление об облике, образе жизни, промыслах и национальном костюме всех народов и племен, населяющих территорию России. Работа по праву признана мировым эталоном этнографического исследования.

http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=2220496

или

http://www.runivers.ru/lib/book7853/

про тюрков во втором томе

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

По ссылке ниже найдете записки генерал-майора Броневского о киргиз-кайсаках средней Орды.
"Записки" были опубликованы в журнале "Отечественные записки" в 1830 году

http://book-old.ru/BookLibrary/00570-Otechestvennyie-zapiski/1830.-Otechestvennyie-zapiski-chast-41-44.html

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

Потанин Г. Тюркская сказка о Едиге

http://hotfile.com/dl/177579328/8b7fb13/Potanin_Tyurkskaya_skazka_o_Iduege.rar.html

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

Автор: В.Д.Тронов
Название: Материалы по антропологии и этнологии киргиз. 1891
http://mirknig.com/knigi/guman_nauki/1181407513-materialy-po-antropologii-i-etnologii-kirgiz.html

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

http://mirknig.com/2011/05/24/kirgiz-kaysackie-stepi-i-ih-zhiteli.html

Автор: Альфонс Ягмин
Название: Киргиз-кайсацкие степи и их жители.
Издательство: Типография Карла Крайя, СПБ
Год: 1845

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

http://hotfile.com/dl/173133681/e844b78/Alihanov-Avarskii_Pohod20na20Hivy.pdf.html

Алиханов-Аварский
Поход в Хиву

На протяжении всего Хивинского похода Алиханов-Аварский вел путевые заметки, где с педантичной аккуратностью описывал все, что, с его точки зрения, являлось выдающимся и заслуживающим внимания.
Данные заметки легли в основу представленной книги. В ней подробно раскрывается маршрут следования Кавказского и Оренбургского отрядов от Аральского моря до столицы Хивинского ханства, за которым следует живое описание сражений. В заметках автор рассказывает о достопримечательностях, которые встречали участники похода на пути следования, делится мыслями и впечатлениями об архитектуре, искусстве, укладе жизни, традициях местного населения.
В 1879 году записки были опубликованы в журнале «Русский вестник» под заголовком «Степь и оазис». Книга была выпущена в 1899 году к 25-летию со дня покорения Хивы.

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

Журнал Шолпан

http://ikitap.kz/book/alash_kosemsozi_sholpan_zhurnaly/index.html#/126/zoomed

Вновь вышел в свет журнал "Шолпан", который считается одной из самых первых ласточек казахской печати.

Номера этого журнала сохранились в архивах Узбекистана. Они были перепечатаны и теперь изданы в виде книги. А инициатором этого благородного дела стала казахская поэтесса Ханбиби Есенкараева. Тексты публикаций журнала набраны арабскими буквами. Они без изменений переведены на кириллицу. Так казахский журнал, спустя много лет вновь обрел своего читателя.

Пока издана всего одна тысяча экземпляров. Журнал "Шолпан" печатался в Ташкенте в 1922-23 годы. Он повествует о видных казахских общественных деятелях. На страницах можно встретить интересные публикации, повествующие и о других известных личностях того времени.

Ханбиби Есенкараева, директор музея жертв политических репрессий

Теперь нашей главной задачей является газета "Алаш", которая издавалась в 20-ые годы. Оказывается, сохранились свыше 630 номеров. Мы нашли 450 из них. И теперь хотим приняться за издание в книжном варианте газеты "Алаш".

Очень интересные статьи авторами которых выступили Магжан Жумабаев, Халал Досмухамедов,Мухтар Ауэзов и другие. Некоторые авторы печатались анонимно. Диапазон тем очень широкий, есть отделы посвященнеы литературе, анализу мировой политики, даже кормлению и воспитанию грудных детей.

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

Собрание литературных трудов Гейнса. Том первый

http://dlib.rsl.ru/01004461321

В книгу вошли труды Гейнса:
Зауральские киргиз-кайсаки
Дневник 1865 года. путешествие по киргизским степям

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

http://padabum.com/d.php?id=34670

Журнал веденный свиты его императорского величества поручиком Гавердовским и колоновожатыми Ивановым и Богадновичем во время следования их по высочайшему повелению через киргизскую степь в провинцию Бухарию в 1803 году.

Очень интересный труд. Экспедиция в бухарское ханство началась из города Орск и путь пролегал через земли казаков Младшего жуза. Караван сопровождали торткаринцы и чумекеевцы. Но авторы попали в плен к шектинцам из рода тилеу кабак. жили они у казаков близ Казалинска полгода. выучили казакский язык. затем выкупил одного из них хан шектинцев Арынгазы. дальше интереснее Smile

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

Название книги: Шежире казахов: источники и традиции

Задача данной книги – донести до читателя отдельные итоги изучения шежире казахов, исследуемое автором в качестве генеалогической памяти и исторического источника, как культурной традиции и самобытной формы историознания казахского народа.

Материалы шежире содержат в себе сведения о генеалогии в виде рассказов, списков, схем, которые дают информацию о характере системы родства и свойства народа, родоплеменных и субэтнических группах, а также известных исторических личностях, вкупе с родословными элитарной части казахского общества – торе, ходжей.

В трудах дореволюционных авторов шежире представлена как совокупность историко-генеалогических материалов и использовалась в целях изучения обычного права, родового быта и этнического состава населения степи.

Книга рассчитана на преподавателей, научных работников, историков, филологов, этнографов, краеведов, а также на всех интересующихся проблемами развития устных знаний, исторической традиции и вопросами генеалогии.

Автор:
Alpysbes Makhsat A

http://www.group-global.org/publication/view/2861

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

Обмен дарами в казахской традиционной культуре

В монографии рассматриваются отношения обмена дарами у других тюркских народов, отмечается общее для всего тюркского мира и частное, присущее только казахскому этносу.
Автор:
Сураганова Зубайда Кабиевна

http://www.group-global.org/publication/view/2409

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

Александр Дюма пишет о том как побывал в гостях у казаков

У КИРГИЗОВ

Нам предстояло проехать что-то около двухсот шестидесяти верст, примерно шестьдесят пять французских лье. По ровной местности и гладкой степной дороге это расстояние можно было одолеть в один день, если бы не приходилось тратить впустую по два часа на каждой станции.
Крест на шее, который для всякого русского чиновника обозначает ранг полковника, сокращает ожидание на полчаса или около того: бляха на одежде, обозначающая ранг генерала, сокращает ожидание почти на час. В России, как я уже говорил, все определяется чином. Напоминаю, что «чин» — это перевод французского слова «ранг». Только в России ранг не заслуживают, а получают, и с лицами, им обладающими, обращаются не в соответствии с их заслугами, а так, как полагается им по чину. Поэтому, по словам одного русского, чины — настоящая теплица для интриганов и воров.
Россия — страна, в которой советников больше, чем где бы то ни было и которая меньше всех прислушивается к советам. Итак, все эти титулы являются ступенями чинов, которые соответствуют воинским званиям.
Киргизские кибитки. В.Верещагин
Киргизские кибитки.

В.Верещагин

Таким образом, если на почтовой станции капитан получил лошадей и их уже запрягли в карету, а в это время появляется полковник, то полагается выпрячь лошадей из кареты капитана и запрячь их в карету полковника. Точно так же происходит в случаях с полковником и генералом или с генералом и маршалом.
В моей подорожной значилось:
«Г-н Александр Дюма, французский литератор». Так как слово «литератор», не имеющее эквивалента в русском языке, было написано по-французски, а ни один смотритель почтовой станции не знал, что оно означает, Калино переводил мой титул как «генерал», и мне воздавались почести, полагающиеся моему чину.
Нет ничего более унылого, чем эти бесконечно тянущиеся плоские равнины, покрытые серым вереском, настолько необитаемые, что увидеть на горизонте силуэт всадника — целое событие, и вы можете проехать тридцать или сорок верст, не увидев, как взлетает хоть одна птица. Между первой и второй почтовыми станциями мы начали издали замечать то здесь, то там киргизские кибитки. Как и кибитки калмыков, они сделаны из войлока, имеют пирамидальную форму и отверстие наверху для выхода дыма от очага.
Киргизы — вовсе не коренные жители этих мест; они пришли из Туркестана и, возможно, происходят из Китая. Они — магометане и делятся на три орды: большую, среднюю и малую. Некогда всю степь от Урала и до Волги занимали калмыки. Но однажды пятьсот тысяч калмыков оседлали коней, погрузили свои кибитки на верблюдов и, под водительством хана Убачи, отправились в Китай. Река возвращалась к своему истоку. Но что же было причиной переселения?
Киргизский хан с женой
Киргизский хан с женой

Одна из наиболее вероятных причин — систематическое ущемление в правах их главы и притеснение их как личностей, осуществляемое русским правительством. Незадолго до того Убача оказал русским ощутимую помощь в их походах против турков и ногайцев. Он самолично привел тридцать тысяч всадников для участия в кампании, завершившейся осадой и взятием Очакова. Однако наградой ему были лишь новые ограничения в правах. Своей властью он обратился с призывом ко всей орде, и результатом была почти всеобщая эмиграция.
Екатерина сразу потеряла полмиллиона подданных. Правда, и Убача выиграл от этого немного. Снявшись с места 5 января 1771 г. — в день, объявленный верховными жрецами как счастливый, — в числе семидесяти тысяч семей и пятисот тысяч душ, калмыки к концу того же года пришли в Китай, имея всего пятьдесят тысяч семей и триста тысяч человек. Они потеряли двести тысяч за восемь месяцев пути и за те две тысячи пятьсот лье, которые они прошли.
В течение многих лет местность, покинутая Убачой и его ордой, оставалась необитаемой. Но в 1803—1804 гг. там появились киргизские племена и с согласия русского правительства разбили свои кочевья на берегах Урала. Постепенно они продвинулись с востока на запад и дошли до берегов Волги.
Россия, весьма желавшая восполнить свои потери, уступила им семь или восемь миллионов гектаров между Волгой и Уралом: это было разумно для восьми тысяч семей, составлявших почти сорок тысяч человек. Но, в отличие от калмыков, племени доброго и смиренного, исповедовавшего ламаизм, киргизы, исповедовавшие магометанство, были настоящими грабителями. Нас об этом предупредили, и мы приняли это к сведению.
Мы видели их в 1814 г., этих блудных сыновей русской армии, одетых в остроконечные шапки и широкие шальвары, с их луками, стрелами и копьями, с их веревочными стременами и длинногривыми лошадьми. Они внушали ужас нашим крестьянам, которые раньше не имели представления о таких людях и особенно о такой одежде.
Сейчас у большинства из них ружье уже заменило лук и стрелы, но некоторые все же, за неимением ружей, которые не всем по карману, или из верности национальным традициям, по-прежнему сохраняют лук и стрелы.
Их кибитки, мимо которых мы проезжали и у порогов которых толпились женщины и дети, имели у основания десять—двенадцать футов в диаметре, то есть тридцать—тридцать пять футов в окружности. В них помещались кровать или циновка, сундук для одежды и кое-какая кухонная утварь.
Мы проехали через два-три таких кочевья и издали видели еще несколько, по пять-шесть кибиток в каждом.
Чтобы увезти одну такую кибитку и проживающую в ней семью, нужно не менее четырех верблюдов или восьми лошадей.
Киргизские лошади малорослы, быстроноги и неутомимы. Они питаются степной травой, и лишь изредка хозяева уделяют им внимание сверх того, чтобы снять с них узду и дать возможность свободно попастись. Разумеется, о ячмене или овсе для них нет и речи.
Поскольку степи не представляли ничего интересного для глаза, мы решили ехать без перерыва, ночью и днем, до того места, где начнутся озера. Так как мы заранее знали, что не найдем в пути абсолютно никакой пищи, мы запаслись хлебом, крутыми яйцами и вином. Кроме того, наши друзья в Саратове приготовили нам в дорогу двух жареных кур и вареного судака.
С наступлением ночи нам стали чинить препятствия с получением лошадей. Основанием для вежливого отказа было то, что в темноте на нас могут напасть киргизы. В ответ мы показали наши ружья; к тому же мы были убеждены, что поблизости от столь значительного казацкого поста, как тот, что стоит на озере Эльтон, нам нечего бояться. Опыт показал, что мы были правы. Около двух часов ночи мы все же остановились на почтовой станции, но отнюдь не из-за того, что боялись киргизов, а потому, что закоченели от холода.
Заморозки, как я говорил, настигли нас еще в Казани, снег — в Саратове, а в степи, где беспрепятственно гуляет ветер, было, наверное, шесть-семь градусов ниже нуля.
Мы уже говорили, что все русские почтовые станции построены по одному образцу: тот, кто видел одну, видел все. Четыре стены, беленные известью, две лавки, служащие по желанию кроватями или диванами, стол, две табуретки, пара стульев и печь с выступающей лежанкой; прибавим еще горячую воду, в которой заваривают местную траву, именуя ее чаем, — вот и все, что можно наверняка здесь найти. Но заметим, что в киргизской степи вода солоноватая, и люди с более изнеженным вкусом ее не пьют. Еды — никакой, абсолютно никакой!
Итак, в России, я не устаю это повторять, в путешествие надо брать с собой все необходимое: матрац, чтобы положить под бок, подушку, чтобы подсунуть под голову, пищу, чтобы было что положить в рот.
В перечне нашей провизии я назвал судака. Мои читатели, которым, может быть, когда-нибудь придется соприкоснуться с этой почтенной рыбой, позволят мне дать по ее поводу несколько разъяснений. Когда путешественник-гурман приезжает в Санкт-Петербург, он повсюду слышит разговоры о стерляди. Когда он говорит: «Я отправляюсь в путешествие по Волге», ему отвечают: «О, вам повезло! Вы будете есть стерлядь!» Пока же, в ожидании этого часа, его угощают супом из стерляди, который стоит пятнадцать рублей, ему подают фрикасе из стерляди, которое стоит пятьдесят. Он находит суп слишком жирным, а фрикасе пресным и, наконец, говорит: «Может быть, я ошибаюсь. Вот приеду на Волгу — посмотрю». И в самом деле, оказавшись на Волге, проехав Нижний Новгород, стоящий на слиянии Волги и Оки — этих стерляжьих рек, — он уже не видит ничего, кроме стерляди, ему подают только стерлядь: русские, у которых нет усов, облизывают губы, чтобы не потерять ни крошки, те же, у которых усы есть, не вытирают их, чтобы подольше сохранять запах рыбы. И каждый поет хвалы, один — Оке, другой — Волге, единственным рекам России, где можно найти эту потрясающую рыбу. Ну, а я — я рискую выступить противником такого повального обожания. Здесь культ стерляди — не разумная религия, а фетишизм.
Мясо у стерляди желтое, мягкое, почти безвкусное, и его приправляют слабыми пряностями под предлогом того, чтобы не заглушить ее первоначальный вкус, на самом же деле потому, что русские повара, люди без всякого воображения и — что еще хуже — без органа вкуса, не сумели найти для нее подходящий соус.

Богатый киргизский охотник. В.Верещагин
Богатый киргизский охотник.

В.Верещагин

Вы можете сказать: «Но в России есть и французские повара, почему же они не придумали какой-нибудь новый, еще неизвестный соус?»
Да потому, что наши повара впадают в порок, противоположный русским. У них орган вкуса слишком развит, что создает предпочтения, а это — роковая вещь для повара.
Повар, имеющий предпочтения, заставляет вас есть то, что любит он, а не то, что любите вы. И когда вы настоятельно требуете приготовить блюдо по вашему, а не по его вкусу, он говорит себе с той яростью, какую служба в доме вырабатывает у слуг по отношению к хозяевам: «Ах, ты любишь это блюдо? Ну, хорошо, я приготовлю то, что тебе нравится!»
И если к этому блюду полагается пикантный соус, он нальет туда слишком много уксуса; если это брондада, он положит больше, чем следует, чесноку, если это куриное рагу под белым соусом, он насыплет больше, чем нужно, муки, если плов — переложит шафрана. В результате вы, более не находя вкусными блюда, которые любили, теряете к ним аппетит, вы их больше не заказываете, перестаете их есть и, вспоминая о них на каком-нибудь сборище гурманов, говорите: «Раньше я очень любил блюдо, а теперь уже не люблю: знаете, вкусы ведь меняются каждые семь лет». Это не вы его больше не любите, а ваш повар никогда его не любил.
Так вот, французские повара, которые не любят стерлядь, не дают себе труда придумать подходящий соус к рыбе, которая им не нравится. Все очень просто: тут дело не в кулинарии, а в философии.
Но послушайте меня, о путешественники, поднимающиеся вверх или спускающиеся вниз по Волге, — будь вы учениками Эгрефейля, Гримо де ла Реньера или Брийа-Саварена (известные французские гастрономы, последний был автором книги «Психология вкуса» — Ред.), — в одном ряду со стерлядью, рыбой аристократической и прославленной сверх меры, находится судак, рыба, доступная всем, обыкновенная, демократическая, незаслуженно презираемая, хотя по вкусу ее можно поставить между щукой и мерланом; способы приготовления его известны: его варят со специями и едят с растительным маслом и острым уксусным соусом, соусом тартар или майонезом. Он всегда вкусен, всегда сочен, всегда ароматен, с каким бы соусом вы его ни ели, и притом стоит две копейки за фунт, а стерлядь, даже на Волге, стоит рубль.
Правда, Калино, который не объедался стерлядью, учась в университете, в качестве русского человека, проникнутого русским духом, предпочитает стерлядь. Но, так как нас было двое против одного, а все вопросы решались большинством, мы подавили Калино и силой вынудили его есть судака. Он его ел так много и с таким удовольствием, что, в конце концов, присоединился к нашему мнению и отдал предпочтение судаку.
Прошу прощения за то, что отвлекся. Вернемся к почтовой станции: ведь ничто так не наталкивает на мысль о еде, как пустой стол.
Два часа мы проспали, закутавшись в шубы, я — как старший по возрасту — на лавке, остальные — на полу.
На рассвете мы выпили по чашке чаю, и я смотрел, как эти господа, кроме чая, опрокинули еще по стаканчику водки, ужасной водки, приготовленной из зерна, к которой я никак не мог привыкнуть. Потом мы снова двинулись в путь.
В юрте богатого киргиза. В.Верещагин
В юрте богатого киргиза

В.Верещагин

Не видя ничего, кроме разбросанных там и сям кибиток да киргизских всадников с неизменными длинными копьями, двигавшихся от одного кочевья к другому, мы пересекали настоящую пустыню, даже не волнообразную, а совсем плоскую, без границ, — океан вереска, который весной, должно быть, выглядел свежим и зеленым ковром, а сейчас уже отцвел, покрывая всю степь ровной скатертью пыльно-серого цвета, лишь кое-где с рыжеватыми прожилками.
Я надеялся заметить хоть какую-нибудь дичь; но мой зоркий взгляд охотника уставал, притуплялся от этих огромных пустых пространств, не встречал ничего, кроме редких жаворонков да маленьких серых птичек вроде наших лесных жаворонков, которые, взлетая, издавали пронзительные крики и снова прятались в сотне шагов от того места, откуда их спугнули.
К полудню мы оставили справа озеро, названия которого я не знаю. Мне показалось, что я видел, как над ним вились белые и серые точки, должно быть, дикие гуси и чайки. Но они были в трех верстах от нас, и я нашел, что не стоит труда отклоняться от пути ради одного выстрела, возможно, еще и бесполезного.
Мы продолжали путь с тем большим рвением, что оставалось всего две станции до его конца. И в самом деле, около трех часов дня мы увидели перед собой протянувшееся на горизонте, как гигантское серебряное зеркало, озеро Эльтон — первую цель нашего маршрута.
Час спустя мы уже остановились на его северном берегу у конторы соляных копей. Вокруг конторы возвышались несколько деревянных домов, казарма и конюшни казачьего поста. Вокруг суетились люди, и мы спросили о причине суматохи. Нам необыкновенно повезло. На озеро Эльтон вчера приехал объезжавший округу гетман астраханских казаков генерал Беклемишев, друг генерала Лана. Прежде чем подробно приступить к их подробному описанию, скажем несколько слов о знаменитых соляных озерах, составляющих богатство южной России. Озера, которые мы посетили тогда, замечательны тем, что находятся в трех или четырех сотнях верст от Каспийского моря. Поэтому их происхождение, в отличие от озер возле Астрахани и озер, расположенных между Тереком и Волгой, нельзя объяснить отступлением моря, оставившего гигантские лужи во впадинах, где уровень воды был ниже.
В России насчитывается сто тридцать пять таких озер — из них восемьдесят совсем или почти совсем не эксплуатируются.
Откуда же в озере Эльтон и сходных с ним озерах появилась соль, которую из них получают? Несомненно, солевые запасы, заложенные природой в определенных пластах, являлись частью земной коры.
Малороссия изобилует соляными шахтами; в Тифлисе соль продается на площадях в базарные дни брусками, по форме и весу похожими на обычный строительный камень. Производительность эксплуатируемых озер в Астраханской губернии равна примерно двумстам миллионам килограммов в год.
Двадцать озер, где ведется добыча, на правом берегу Волги и вдоль Терека, в свою очередь, дают ежегодно в среднем от четырнадцати до пятнадцати миллионов килограммов соли.
Мы видели многие из таких озер полностью высохшими. Мы даже из любопытства пересекли их посуху, как некогда евреи Красное море; ни в одно из них не впадает никакая река, ни один ручей, и нет сообщения ни с какими подземными водами. Эти озера, пересохшие за осень и зиму, весной наполняются водой благодаря таянию снегов, а летом благодаря грозовым ливням.
В озерах сразу же растворяется некоторое количество соли, содержащейся в грязи и в пластах земли, поверх которых расположены водные массы; но вот наступает сильная жара, вода, откуда бы она ни появилась, испаряется и, испаряясь, оставляет большие слои кристаллической соли ярчайшей белизны; рабочим остается только набирать ее лопатами и грузить на телеги.
Совсем иное дело на озере Эльтон, которое имеет восемнадцать лье в окружности и никогда не пересыхает.
Киргиз на лошади
Киргиз на лошади

Вместо того чтобы остановиться на ночлег в конторе копей, отнюдь не похожей на гостиницу, или в одном из деревянных домиков, где чистота по меньшей мере сомнительна, мы вытащили из телеги нашу палатку и поставили ее на берегу озера, водрузив на верхушке трехцветный флаг, изготовленный для нас еще в Саратове тамошними дамами. Пока мы занимались приготовлением обеда из остатков провизии, взятой с собой, и того, что оказалось возможным раздобыть на берегу Эльтона, я услышал топот множества лошадей, которые остановились поблизости от нашей палатки, и увидел приближающегося к нам русского офицера в простом и строгом казацком мундире.
— Простите, сударь, — спросил он меня на прекрасном французском языке в тот момент, когда я вырезал шесть котлет из бараньего бока, только что купленного Калино, — вы, случайно, не господин Александр Дюма, которого мы ждем здесь, в Астрахани, уже месяц?
Я поклонился, подтвердил, что это я, и спросил:
— Генерал Беклемишев, по-видимому?
— Он самый! Как, вы знаете мое имя, знаете, что я здесь — и не пришли ко мне пообедать?
— У меня были письма только к мадам, — ответил я смеясь. — Генерал Лан говорил мне о госпоже Беклемишевой как об очаровательной женщине.
— Ваши письма вы ей передадите лично, надеюсь, — сказал генерал. — Для нее будет большим праздником всех вас увидеть. Но какой черт занес вас в эту пустыню?
Я объяснил ему, что мне очень хотелось увидеть соляные озера.
— Вы очень любознательны, — сказал генерал, покачав головой, — если у вас возникло такое желание без особой необходимости. Здесь нет ничего интересного. Тем не менее считайте, что я в вашем распоряжении.
— Генерал Лан так и говорил мне, что вы чрезвычайно любезны.
— Так вы знакомы с генералом Ланом? Это мой друг, чудесный человек! Хотите объехать все озеро кругом?
— Может быть, достаточно будет половины?
— Прекрасно! Завтра, если хотите, часов в десять утра, — раньше или позже, как вам удобно, — мы сядем на лошадей. Ваша карета будет ждать на другой стороне озера, на казачьем кордоне. Там вы ее найдете со всеми вашими вещами.
— Наши вещи состоят из палатки и мешка со спальными принадлежностями, — как видите, это не очень обременительно. А трудность в том, что у нас здесь нет кареты. Наша телега, как и лошади с последней почтовой станции, находится, скорее всего, уже на обратном пути.
— Ну что ж, тем лучше, — ответил генерал, — мы поедем верхом до озера Бестужев-Богдо (озеро Баскунчак — Ред.). Мой тарантас находится в Ставке Караиской; вы воспользуетесь им и доедете до Царицына, там его оставите, а я потом заберу и вернусь в Астрахань, по возможности одновременно с вами. А вашу палатку и постель мы погрузим на лошадь, и вы их получите в Бестужеве-Богдо.
Мы с Муане переглянулись смеясь. Мы уже привыкли к тому, что в России все всегда устраивается. Это — врожденное гостеприимство русских, которое делает для них возможным и легким все что угодно, когда нужно оказать услугу путешественнику.
— Согласны, — сказал я, протягивая генералу руку.
— Ну, а сейчас, — спросил он, — что вам прислать из моей кухни?
— На сегодня абсолютно ничего, а завтра — что хотите. Вы знаете, каковы здесь возможности, вы сами нас разыскали, так что тем хуже для вас!
— Хорошо. На чем вы собираетесь спать?
— На земле. Она мягче, чем кровати на почтовых станциях. У нас есть шубы, тулупы и одеяла. Этого достаточно. Единственно, о ком я попрошу вас позаботиться, — это наш друг Муане. Он у нас — хрупкая натура. Предупреждаю заранее — он любитель жарких стран и тень пальмы предпочитает тени елки.
— Ну, жару вы найдете по ту сторону Кавказского хребта.
— Тогда давайте поторопимся, — воскликнул Муане, — чтобы скорее туда попасть! В этой проклятой стране холод пробирает до мозга костей!
— Не обращайте внимания на его слова, генерал! Он до сих пор кашляет от простуды, которую подхватил в июле.
Генерал показал Муане дом, в котором жил сам, и удалился.
Мы пообедали, отметив превосходство баранины на озере Эльтон над всеми другими сортами баранины, которые нам довелось есть в России.
Назавтра мы получили естественное объяснение этого превосходства, увидев огромные стада овец, пасущихся на соленых лугах, которые простирались на версты вокруг. У здешних баранов те же достоинства, порожденные теми же причинами, что и у наших баранов, пасущихся на соленых лугах Нормандии.

В КАЛМЫКИИ

Уверен, что вы не могли не видеть на витрине магазина Шеве длинную рыбу, обычно достигающую шести, а подчас и семи-восьми футов, с необыкновенно вкусным мясом, напоминающим говядину. Рыбу эту по-научному называют sturio, а в просторечии — осетриной. Кроме самого мяса, стоит порекомендовать гурманам еще два продукта, тоже извлекаемых из осетра, — икру и вязигу. Итак, эта рыба, настолько редкая в наших западных морях, что ее появление в магазинах Шеве становится событием, считается столь же обыкновенной в Каспийском море, как сельдь у берегов Голландии. Поэтому именно рыбный лов на Волге снабжает Россию не только соленой рыбой, но также икрой и вязигой, которые известны как изысканные лакомства не только у русских, но и у всех восточных народов — татар, грузин и армян. Лов производится в течение трех различных периодов.
Первый длится с конца марта до 15 мая, то есть с начала ледохода до половодья. Это время называется временем икры, так как именно тогда рыба наиболее обильна икрой. Икра — это яйца осетра, а вязига — его спинной мозг. Это клейкое вещество извлекают из рыбы, и затем даже посредственные повара с его помощью сооружают потрясающие желе с земляникой, с ромом, с киршем, прозрачные и дрожащие на блюде, а потом ваш слуга с гордостью подает их на стол в конце обеда.
Кибитки с семействами калмыков. Фото. 1873 г.
Кибитки с семействами калмыков.

Фото. 1873 г.

Второй период лова бывает в июле и августе, в момент, когда вода опускается до обычного уровня и когда рыба, оставив икру в местах, где мечет ее, возвращается в море.
Третий период — это было как раз время, когда мы приехали, — длится с сентября по ноябрь; в этот период Волга доставляет, кроме осетров, еще белугу и севрюгу.
Существует еще и четвертый период лова, но он очень опасен: поскольку у побережья Каспийского моря вода замерзает, рыбаки остаются без работы и с риском для жизни отправляются по льду бросать сети за десять, пятнадцать, а то и двадцать километров от берега. Рыбаки уезжают по двое на одноконных санях. С собой они берут от двух до трех тысяч метров сетей, которые заводят под лед и вылавливают много рыбы разных сортов и даже тюленей.
И вот иногда случается, что сильный северный ветер ломает льдины и гонит их в открытое море; тогда несчастные рыболовы, даже если у них есть с собой достаточный запас еды, неизбежно гибнут, ибо вдали от берегов вода не замерзает, а на широте Дербента или Баку льдины, на которых они находятся, постепенно тают, и рыбаки оказываются в положении моряков, потерпевших крушение в открытом море. Правда, рассказывают случаи, когда ветер чудом менял направление и выбрасывал на берег отделившиеся льдины, сначала отнеся их на много миль к югу. Однако рыболовы считают, что такие несчастные случаи происходят только с теми, кто проявляет неосторожность, или с новичками. Обычно инстинкт лошади предупреждает хозяина об опасности. Благородные животные чуткими ноздрями улавливают изменения в атмосфере и направление ветра. Если лошади находятся в упряжке, то они сами галопом скачут к берегу.
Мы приехали к одному из самых значительных рыбацких поселений на Волге: жилища рыбаков образовали целую деревню, состоящую более чем из сотни домиков.
Рыбаки уже с утра были предупреждены, чтобы они не «поднимали» рыбу, а подождали нас с этой операцией.
Большая запруда, составленная из вертикально поставленных свай, вбитых на расстоянии пятнадцати сантиметров одна от другой, не пускала рыбу вверх по Волге, куда ее в это время гонит инстинкт метать икру. Поперек реки на расстоянии трех метров друг от друга были натянуты веревки, которые держались на кольях: на веревках висели железные цепи с очень острыми крючками. Сначала мне показалось, что на них не было наживки, они просто плавали в воде на разной глубине. Крупная рыба, двигаясь в реке, накалывается на один из крючков и, сделав несколько рывков, замирает, парализованная болью. Рыбаки на лодках продвигаются по реке, поднимают цепи и, если рыба попалась на крючок, чувствуют это по весу. Тогда ее вытаскивают на поверхность, что не трудно. Но там начинается борьба.
Когда имеешь дело с белугой в шесть-семь фунтов весом, иногда требуется пять или шесть лодок и восемь — десять человек, чтобы заставить такое чудище сдаться.
В течение полутора часов мы добыли сто двадцать или сто тридцать рыб разного размера. Когда ловля была окончена, всю рыбу свезли на площадь вроде бойни, где производится отделение икры, вязиги и жира.
За год лова, в котором участвуют от восьми до девяти тысяч рабочих и двести пятьдесят ловцов тюленей на трех тысячах лодок, добывается в среднем:
осетров — от сорока трех до сорока пяти тысяч штук;
севрюги — от шестисот пятидесяти до семисот тысяч штук;
белуги — от двадцати трех до двадцати четырех тысяч штук.
Из этого количества рыбы получают приблизительно, — понятно, что подобный расчет не может быть точным, — от трехсот семидесяти пяти до трехсот восьмидесяти тысяч килограммов икры; от девятнадцати до двадцати тысяч килограммов вязиги и от двадцати до двадцати одной тысячи килограммов клея.
Нет ничего отвратительнее, чем зрелище извлечения из бедных животных икры, спинного мозга и жира. Известна живучесть крупной рыбы: особи, достигающие в длину девяти-десяти футов, еще бьются, когда у них уже вспорото брюхо и вынута икра, затем делают последнее судорожное движение, когда из них вытаскивают спинной мозг, любимое лакомство русских, вязигу, из которой приготовляют паштеты, рассылаемые во все концы России, — и, наконец, затихают. При этом сердце у них продолжает пульсировать еще более получаса. Каждая такая операция продолжается более четверти часа. Поистине жестокая процедура!
Для нас приготовили икру, добытую из самого большого осетра: он тянул на триста, а может быть, на четыреста килограммов; его икра заполнила восемь бочонков по десять фунтов каждый. Половина икры была засолена; остальное предназначалось для употребления в свежем виде. Свежую икру нам удалось сохранить до приезда в Тифлис, и по дороге она пошла на подарки.
Бочонки с засоленной икрой доехали до Франции, где, в свою очередь, нашли такое же употребление, но были приняты с меньшим восторгом, чем в Кизляре, Дербенте и Баку.
Есть две вещи, ради которых даже самый скупой русский готов на любые безумства, — икра и цыганки. Мне следовало рассказать о цыганках, говоря о Москве, но, признаюсь, эти чаровницы, поглотившие состояние многих сынков из русских богатых семей, оставили в моей памяти не очень сильное впечатление, и, говоря о достопримечательностях Москвы, я о них забыл.
В четыре часа дня нам загудел пароход; мы снова поднялись на его борт, обогащенные восемью бочонками икры, за которые ничем не смогли отдариться рыболовам; но они, по всей видимости, заранее получили распоряжение по этому поводу.

http://his.1september.ru/2004/29/4.htm

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

http://zerrspiegel.orientphil.uni-halle.de/t77.html

Киргизы и жизнь их

Автор: анонимный

Заглавие: Киргизы и жизнь их

Источник: НИВА

Год издания: 1870

Номер: 40

Жанр: Статья

Администрация Алтай Балкаши-Ноора Башкир Бог Бухара Бухарец Бык Верблюд Владение Влияние, русское Военное дело Войлок Волк Восток Восточные слова Враг Всадник Географические названия Гиря Город и архитектура Губерния, астраханская Губерния, оренбургская Губерния, пермская Губерния, самарская Губерния, тобольская Дети Диван Доение Доктор Европеец Еда и напитки Екатеринбург Женщины Жеребенок Жилище и утварь Закон Засуха Земледелие и ирригация Зима Исламизм История Кавалерия Казак Казак, уральский Калмык Калым Караван Каспийское море Киргиз Климат Кобыла Ковер Колпак Корм Корова Котел Кочевник Крепостец Кумыс Лагерь Лачуга Лепешка Лошадь Магомет Масло Медицина Метель Мешка Монгол Мороз Мошенник Мука Мусульманин Мясо Навоз Нагайка Наездник Наездница Народ Наряд Неопрятность Обряд Обычаи и обряды Овца Одежда Орда, большая Орда, малая Оренбург Орудия труда Оседлость Острог Охота Охота и рыболовство Оценка Очаг Палатка Пастбище Пастух Переселенческие дела Петропавловск Пляска Покрывало Политика Политические и общественные организации Посуда Похищение женщин Право и судопроизводство Профессиональные группы Путешественник Работа Религия Рис Рогатый скот Роскошь Рубаха Русский Самарканд Самостоятельность Сапоги Седло Скот Скотоводство Снег Сруб Стакан Степь, ишимская Степь, киргиз-кайсацкая Стихийные бедствия Сундук Сыворотка Сыр Табун Таган Татарин Ташкент Телега Теленок Торговец Торговля Транспорт Треножник Троицк Тряпка Тулуп Турзук Украшение Урал Фауна Фольклор Хан Хива Хлеб Чашка Шайка Шапка Шатер Шкура Штаны Шуба Этнические и племенные группы Юрта Ямщик Ярмарка

Киргизы и жизнь их.

По губерниям астраханской, самарской, оренбургской, южной и средней части пермской, южной части тобольской, по киргиз-кайсацким степям – странствуют по преимуществу три кочующих племени: киргизы, башкиры и калмыки. Так как первые сравнительно сохранили большую самостоятельность, и менее других изменились от нашего влияния в своих правах и обычаях, - то мы полагаем, что читателям нашим интереснее будет познакомиться с их бытом и племенным характером. Эти три народа часто смешиваются даже местными русскими, которые часто не отличают их друг от друга даже названием, а всех безразлично называют “татарами”. Русское влияние настолько оказалось сильным, что башкиры и киргизы, столь родственные между собою, почти уже не походят друг на друга, за исключением языка, который остался у них один – с самыми незначительными различиями, так что они понимают друг друга.

Киргизы до сих пор – совершеннейшие кочевники, почти единственные обитатели необозримых степей, в которых кроме них, хозяйничают лишь люди одинакового с ним происхождения, развития, образа жизни; родина их обширна – она простирается от Урала до озера Балкаши-Ноора, от Каспийского моря до Алтая. О башкирах нельзя того же сказать; у них есть деревни и поля – и только некоторые из них на лето покидают свои убогие лачуги, чтобы дать отощавшему скоту отъесться на сравнительно тесных пастбищах. Башкир живет по законам, которые ему даны, служит в уральских казаках; киргиз – сам себе закон, и тогда только признает себя обязанным воевать, когда ему лично грозит опасность. До сих пор нашим еще не удавалось, несмотря на множество рассеянных по степям острогов (крепостцы из досок, обведенные валом и рвом), вполне покорить киргизов, тогда как с башкирами это не представило трудности – тем более что они живут в землях по большой части населенных русскими, так что местами скорее башкиры живут между русскими, чем русские между башкирами; отсюда и большое влияние на них русских. С каждым годом они более и более теряют свою народность и более привыкают к оседлости, так что не в далеком будущем исчезнут между ними последние кочевники.

Башкиры стоят, если можно так выразиться на более высокой степени цивилизации чем киргизы; на за то они – народ крайне испорченный, коварный, скрытный и, при кажущейся тупости, хитрый и вороватый. Киргизы, напротив, гостеприимен, - чего впрочем нельзя отнять и от башкира, - открыт, добродушен, и, при всей флегме, наивен и легкомыслен.

Путешественнику, вынужденному ночевать в башкирском селении, которое состоит нередко из одной шайки мошенников, или имеющему башкира ямщиком, не мешает держать оружие под рукою (особенно ночью) и спать не слишком крепко, иначе весьма легко может случиться, что его ограбят или даже убьют.

Владения киргизов с запада отделяются Уралом и живущими тут казаками – от земель другого родственного племени, калмыков; с землями же башкиров они граничат с севера и северо-запада; с востока киргизы имеют соседями монголов; к югу земля их простирается до самой Ишимской степи. Точнее определить границы невозможно, потому что они частью беспрестанно меняются, а частью вовсе не существуют.

Большими ордами, предводительствуемыми Ханом, киргизов уже более не встречают. Они обыкновенно следуют за своими стадами маленькой ордой из пяти или десяти семейств, на грубых, двухколесных телегах, - и то тут, то там разбивают палатки по близости хорошей воды. Иногда даже одна семья, со своими маленькими стадами, сама по себе странствует по широким степям.

Бедные жилища киргизов устроены так практично, как может научить лишь природная сметка и долгий опыт. Шатры свои они разбивают в три-четыре часа, снимают же и нагружают на телегу в еще более короткое время. Такая каша (называемая калмыками юртой, а монголами гирей) имеет форму стеклянного колпака, 10-12 футов вышины в середине, и покрывает поверхность в 150-200 квадратных футов. Сруб составлен из множества деревянных брусков перевязанных ремнями, покрыт толстым войлоком (кошмою) и сверху обвязан еще тесьмами, в руку шириною, плетеными из конского волоса, или просто волосяными веревками. Вход завешен подбитой холстом кошмою. По середине, над самым очагом, состоящем из двух-трех камней или чугунного треножника или тагана, сделано отверстие фута в два или три, которое можно задернуть при помощи двух волосяных снуров и которое служит столько же для впущения света, сколько для выпуска дыма. Шатер к земле прикреплен вбитыми в нее кольями. Благодаря своей практичной форме, он доставляет полную защиту от бури и дождя. Зимою кладут войлок в два-три ряда, и снаружи обкладывают снегом. Топливом служит киргизам сушеный лошадиный или коровий навоз.

Внутренность такой каши представляет беспорядочных сбор всего что составляет хозяйство киргиза: тут (без всякого порядка или опрятности) валяются разбросанные кошмы, бараньи шкуры, котлы, тряпки, провизия, валеные шапки и сапоги, сундуки, деревянная посуда, седла и всякая всячина. Так как пол только местами покрыт кошмами, которые служат постелями, а остальное – голая земля высохшая и разрытая, то при каждом движении подымается пыль. От горящего на очаге навоза постоянно наполняет кашу дымом; креме того, несмотря на отверстия, в ней заводится особый кислый запах, который ночью делается положительно ужасен, потому что в этом тесном пространстве спят иногда до восьми человек. Насекомые всякого сорта гнездятся в шубах, кошмах, даже в войлоке шатра. В особенности невыносимо жить в такой каше зимою, когда беднейшие вынуждены забирать в нее же телят, ягнят и жеребят. Все это заставляет страдающих грудью (которые обречены докторами пить кумыс в течение двух-трех месяцев) тотчас же ставить себе отдельную кашу, чтобы по крайней мере избавиться от всяких животных. Есть впрочем исключения – хотя и крайне редкие: бывают каши, в которых земля устлана богатыми персидскими коврами, стены завешаны красивыми материями, вдоль которых тянутся диваны, между тем как с одной стороны стоит низенькая постель, окутанная бесчисленными занавесами от комаров, да столик с прекрасным чайным прибором. Такими шатрами конечно обладают лишь очень богатые хозяева, часто и подолгу бывавшие в больших городах, - а еще чаще татары или бухарцы, путешествующие по делам или даже просто для своего удовольствия.

Необходимейшая утварь каждого киргизского хозяйства, это – турзук, т.е. кожаный мех, который содержит около десяти ведер; в нем хранится кумыс, в нем же и делается.

Кумыс (одна из главных статей пищи киргизов) есть, как известно, смесь коровьего, овечьего и преимущественно кобыльего молока, которая в продолжение 10 – 14 дней киснет и бродит. Во все это время, ежедневно несколько раз сильно мешают эту жидкость длинною палкою, поперек конца которой прикреплена маленькая дощечка; тоже самое повторяют каждый раз как нужно пить кумыс, прежде чем наливать его. Он имеет запах кислый, захватывающий дыхание, а вкусом похож на сыворотку от масла. Он очень сытен, так что человек в первый раз пьющий его – не в состоянии проглотить больше стакана; но самые слабые больные, которым кумыс сначала даже противен, так втягиваются, что выпивают его восемь и десять стаканов без усилия, и находят его вкусным. Если досыта напиться его, он производит некоторого рода опьянение, человек впадает в какую-то истому, хотя не хочет спать, но не хочет как-то ни двигаться, ни говорить, ни думать. Без кумыса киргиз не в состоянии просуществовать ни одного часа. Если пастух гонит стадо в поле, он берет с собою маленький турзук с кумысом (около ведра); куда бы и как бы ненадолго киргиз ни отправлялся – неизбежный турзук непременно при нем. Ежеминутно дети и взрослые выпивают по чашечке; если у киргиза гости – это первое угощение. И сколько они тянут его – только дивиться надо! В три четыре часа, за приятельской беседой, или просто сидя кружком вокруг огня, подогнув ноги калачиком, они выпивают каждый от восьми до десяти чашек, а чашки эти содержат не менее двух стаканов – иногда и больше. Весной и летом, в самую молочную пору, киргизы еще изготовляют из коровьего и овечьего молока чрезвычайно острый сыр, который они сушат на солнце и берегут на зиму. Так как у них нет определенного времени для еды, то целый день видишь их с куском этого сыра в руке. Он у них в таком же почете как кумыс. Коровье масло и муку они употребляют почти только на печение каких-то лепешек; хлеб у них редкость.

В торжественных случаях они зарезывают быка, корову или лошадь – и довольно вкусно приготовляют мясо с рисом, хотя, как и все прочее, без соли. В таких случаях они обыкновенно сзывают бездну гостей, чтобы разом все съесть, и каждый гость обязан усердно помогать в этом хозяину, чтобы не обидеть его.

Киргизы вообще чрезвычайно гостеприимны. Как только хозяина уведомляют, что к его шатру приближаются гости, он выходит, ждет их на пороге, делает несколько шагов им на встречу, обеими руками берет протянутые ему руки гостей, просит их пожаловать в шатер, где он каждому указывает место у очага. Первым делом, в ожидании других кушаний, подается кумыс. Когда наконец являются эти кушанья, все едят из одного блюда, пальцами, причем хозяин все уговаривает гостей кушать побольше – и конечно вменил бы себе в великую честь, если бы ему удалось гостя закормить до смерти.

После обеда или ужина, когда все чистенько вытрут пальцы об сапоги или полы, опять является на сцену кумыс и уже не исчезает. Если гость – европеец, ему подают особый прибор, с ложечкой, ножом и вилкой. Несмотря на эту любезность, европеец редко с аппетитом ест их кушанья, потому главное условие для оценки их по достоинству – не знать и думать о том, как их приготовляют. Так, например, весьма нередко случается, что во время доения в шайку попадают вещи совсем туда не принадлежащие – и в большинстве случаев не выкидываются, а если и выкидываются, то при непосредственной помощи грязной руки. На такие мелочи обыкновенно не слишком-то обращают внимание, а все как есть выливает в турзук – может быть даже это способствует брожению. Одного взгляда на котел достаточно чтобы убедиться, что он никогда не чистится, вследствие чего внутри образуется толстая короста из земли и осадок различных варимых в нем кушаний. В такой же точно неопрятности киргизы держат свое тело и платье. Рубаху киргиз не снимает до тех пор, пока она у него лохмотьями сама не развалится; в праздник он только сверху надевает свой лучший наряд, который тоже лоснится от жира. Хотя киргиз, следуя заповеди Магометой, должен бы умываться по несколько раз в день, но он это исполняет крайне редко – и то единственно в виде обряда, так что он только слегка смачивает концы пальцев.

Одежда мужчин состоит из длинного мешка (падающего много ниже колен, с длинными рукавами широкими к низу) и коротких штанов. Кроме того, так как мужчины стригутся под гребенку, они носят плотно прилегающие к голове колпаки из кожи или чего другого, обыкновенно вышитые или выложенные фигурами из блесток или цветных стекол, а у богачей из драгоценных камней. Сапогов или туфлей киргизы по большей части не носят, а надевают их только тогда когда отправляются в гости или в город. Зимою киргиз ходит в тулупе и меховой или валеной шапке. Иногда случается встретить в городах весьма опрятно одетых киргизов, но это уже не настоящие киргизы, а цивилизованные по-бухарскому торговцы. Они вообще охотно перенимают нравы и одежду бухарцев. Дети тоже обыкновенно бегают в мешке, или рубахе, и колпаке; остальное же – как Бог создал. Их с малолетства приучают к неопрятности. Так например, один путешественник рассказывает, что одной киргизке почему-то вздумалось вымыть своего пяти или шестимесячного ребенка. Она для этого выбрала день пожарче, в самый припек вынесла ребенка, голого, к близ лежащему озеру, зачерпнула воды и полила ею ребенка, осторожно держа его на воздухе за одну ручку, потом взяла его за другую ручку и полила с другой стороны. В виде лишней роскоши она еще несколько раз побрызгала в него – чем и кончился мудреный процесс омовения, к полному ее удовольствию.

Киргизы чрезвычайно любят детей своих, и в высшей степени балуют их. Нередкость видеть мальчишек пяти и шести лет – неотнятых от груди; спать их кладут в деревянные ящики, спленутых ремнями вместо свивальников, да еще укачивают. Такие же нежности оказывают старикам: в холодные ночи их по шею зарывают в горячую золу. Иные старики доживают до ста лет, и живут уже одним кумысом.

В одежде женщин особенно характеристично мешкоообразное покрывало, которое они носят в городах. Оно набрасывается на голову, закрывает лицо, оставляя только отверстие для глаз, и падает двумя углами на грудь и спину. С этим покрывалом киргизки отлично умеют кокетничать: когда им попадается европеец, они потихоньку дергают его за задний конец, так что перед поднимается и обнажает лицо; а если встретится мусульманин – тотчас закрываются. В виде украшения они вплетают в косы длинные цветные ленты, к которым приделаны золотые и серебреные монеты, нередко от тридцати до сорока штук; числе иногда бывают монеты величиною в рублевую. Киргизки любят белиться и румяниться, - а ногти на пальцах, как все жительницы Востока, красят в желтую краску.

Как общее правило, киргизы имеют только по две жены (у богатых, впрочем, бывает и до шести и до семи), которых они покупают у родителей или ближайших родственников за калым, т. е. известную плату, обыкновенно отсчитываемую скотом, овцами и лошадьми, - и затем уже считают своей законной собственностью. Если невесту похищают, что случается нередко, то цена впоследствии посылается по уговору.

Так как все время мужчин занято стадами, охотой и торговлей, то все прочие работы возложены на женщин: они ставят и снимают шатры, стригут овец, делают войлок, плетут тесьмы, крутят веревки и т.д., не говоря уже об обыкновенных женских работах: доении коров, овец и кобыл, делании сыра и кумыса, уходе за детьми.

Гнетущий дневной зной летом всех принуждает уходить в шатры, тем более что это почти единственное время, в которое можно спать спокойно, не страдая от комаров – ужасного бича степей. Так как в эту пору все спит, а пастухи со стадами – в поле, то в стане господствует глубокая тишина. Тем шумнее бывает по утрам и в особенности вечерам, когда стада возвращаются для доения. Уже издали они заявляют о себе блеянием, мычанием, ржанием – и этим будят весь стан. Женщины собирают свои шайки; старики, охая и кряхтя, выползают из шатров, чтоб послушать новостей; дети готовятся ловить и загонять телят и жеребят, и с радостным криком бросаются на встречу стадам, точно это для них новость.

Подходя к стану, пастухи разделяют стадо на кучи, и дети принимаются за работу. Под страшный шум, хохот, крик, начинается гоньба – и продолжается до тех пор, пока все телята и жеребята, будучи изловлены и привязаны, образуют один круг. Каждая корова становится подле своего теленка, каждая кобыла подле своего жеребенка, так что при доении ни одна не может быть обойдена. Все это время не прерывается воркотня и ругань женщин, командование пастухов, ржание и мычание стада. После доения, телят и жеребят отвязывают – и стадо некоторое время отдыхает, пока на ночь его опять не погонят дальше от шатров.

Зимой за стадами нет никакого ухода; они сами должны выкапывать себе корм под снегом копытами, и не защищены ни чем от непогоды, мороза и метелей, - так что в очень холодные зимы гибнет множество скота, больше чем даже в летнюю засуху. Говорят, что испарения от большого количества палого скота часто причиняют чуму; это весьма вероятно, если вспомнить, что о закапывании мертвых животных в землю, при многочисленности стад, не может быть и речи. Главным образом стада состоять из овец и лошадей; затем следует рогатый скот, а в некоторых местностях и верблюды.

Овцы быстро жиреют от травы, растущей из соляной почвы, и у них сзади нарастает курдюк, как бы подушка, в которой накопляется до пяти фунтов сала. Одногорбые верблюды служат вьючными животными караванам, ходящим между Бухарой и русскими торговыми городами. Лошади невелики, костлявы и невзрачны, даже не особенно сильны, но удивительно быстры и выносливы. Их продают обыкновенно дикими – и нужно большое терпение и искусство, чтобы приучить их ходить в упряжи. Гораздо реже случается чтобы на лошади нельзя было ездить, потому что киргиз не спрашивает, выезжена ли они или нет, а вскакивает, когда случится надобность, на первого попавшегося коня, - и уж тогда, как бы конь ни прыгал, ни поднимался на дыбы, ни бросался – ни что не помогает: всадник точно прирос к нему; после нескольких неудачных попыток сбросить с себя седока, лошадь стрелою мчится в степь, несколько часов побесится, потом утомится, успокоится и послушно дает собою управлять. Это удивительное умение киргизов обращаться с лошадьми – происходит от того, что они с малолетства привыкли к ним и научаются по ним лазать почти прежде чем ходить. У каждой каши всегда привязано несколько оседланных лошадей, которые и служат молодому поколению для гимнастических упражнений, - причем весьма редко случается несчастие, благодаря добродушию животных. Если малюткам удается отвязать одну лошадь – их несколько на нее влезают и скачут с криком и ликованием по степи; конечно каждый свалится несметное число раз, но через это постепенно научается крепко сидеть.

Когда мальчику минет восемь или девять лет, его подвергают особого рода искусу, после которого он признается настоящим всадником. Когда гонят стадо с пастбища в стан, мальчика сажают на лучшего бегуна и крепко привязывают к седлу. Шествие совершается сначала медленно, пока идущий впереди пастух чего-то не гаркнет стаду. Тогда оно вскачь бросается к шатрам, где посвященного, почти бесчувственного от испуга и быстрой езды, снимают с лошади. С этих пор он уже каждый день ездит на пастбище и назад – и в скором времени научается скакать непривязанным. Киргизу ничего не значит на полном скаку поднять с земли платок или монету. В торжественных случаях у них устраиваются такие игры, а также стрельба в цель из лука, единоборство и пр.

Самый лучший случай выказать свое наездничество и ловкость – представляет киргизам охота на волка; они отправляются на нее верхом – и единственного врага их стад, серого зверя, до смерти забивают нагайками. Чтобы достать его нагайкой, им нередко приходится цепляться за лошадь одной ногой да за гриву одной рукой. Так как они сызмала целый день в седле и, когда скачут, стоят на стременах, то у них у всех кривые ноги. Женщины, хотя и не могут померяться с мужчинами, однако тоже хорошие наездницы, уж конечно не с дамскими седлами.

Беспрестанно случается кража лошадей и подает повод к долгим препирательствам. Чуть только одна орда заметит, что сторожа у соседей орды небрежны, - тотчас решает снять лагерь. К вечеру который-нибудь из самых ловких наездников крадется на пастбище, высматривает удобную минуту, и, набросив на одну лошадь узду, вскакивает на нее и мчится, в то же время заманивая часть табуна за собою. Пастухи бросаются удерживать лошадей и этим дают возможность вору удалиться – и воротиться к своим, которые ждут его, готовые подняться в путь. Их конечно не оставляют в покое, а долгое время преследуют. Таким образом возникают беспрерывные мелкие войны, поводом к которым также нередко служит похищение женщин.

Киргизы – мусульмане, но исламизм ими сильно изменен и приспособлен к их характеру. Кроме того у них сохранились разные обряды, свидетельствующие о поклонении звездам и духам хранителям стад.

Плясок у них, кажется, нет совсем; а песни их необыкновенно однообразны, заунывны и тихи – истинное подобие монотонности степей. На веселых празднествах эти грустные напевы, хотя не лишены благозвучия, как-то не уместа.

В известные времена киргизы подходят к городам, с которыми ведут значительную меновую торговлю – выменивая войлок, овец, лошадей на муку, деревянную и железную посуду и предметы роскоши. Всех больше с ними торговых сношений имеют Оренбург, Троицк и Петропавловск. Сотни тысяч овец каждый год закупают наши купцы и режут их ради сала, которое отсылается заграницу. В Екатеринбурге два раза в год бывают ярмарки, на которые приводят много сотен накупленных в степях лошадей, особенно полезных для обозов, по своей выносливости. Их тоже много берут в кавалерию.

Кроме названных городов, этот меновый торг производится и во всех маленьких острогах. С бухарской стороны главные центры его – Ташкент, Самарканд, Хива.

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

Этнографические рисунки

Васнецов Киргиз верхом

Казахская этнография - Page 2 Ddnddu10

Верещагин Киргиз на лошади

Казахская этнография - Page 2 Ddundu10

Орловский Битва казаков с киргизами 1826г.

Казахская этнография - Page 2 Ddndd_11

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

Казахско-русские отношения в XVII-XVIII веках
сборник документов и материалов / Академия наук Казахской ССР.- Алма-Ата, 1961.- 746 с.

http://www.nlrk.kz/data11/result/ebook_41/index.html#ps

Бипыл

Бипыл
Qan
Qan

Читала эту книгу
Интересная книга.

http://oldbooks.ax3.net/BookLibrary/93000-Syir-Darinskaya-obl/1912.-Goroda-Syir-Darinskoy-oblasti.html

города Сырдарьинской области
1910 года

там про Казалинск, Кызылорду, Чимкент,Туркестан

Sponsored content



Back to top  Message [Page 2 of 2]

Go to page : Previous  1, 2

Permissions in this forum:
You cannot reply to topics in this forum