История Канглы

Бипыл wrote:У вас много постов посвящены роду Канглы. Может создадите отдельную тему и систематизированно расскажете нам об истории Канглы?

Канглы - тюркское родо-племенное объединение, возникшее в 11—12 вв. в Приаральских степях (на севере от Хорезма и до Волги) в результате смешения местного огузско-печенежского населения с половцами, переселившимися из Прииртышья в 11 в. Основное занятия — кочевое скотоводство и ремесло. Канглы играли значительную роль в средневековых среднеазиатских государствах, особенно в Государстве Хорезмшахов. Часть Канглы откочевавшая на восток в район озера Иссык-Куль, в 13 в. была разгромлена монголами. Оставшаяся в Хорезме часть вошла в состав формировавшихся народов Средней Азии (узбеков, казахов, каракалпаков), а также башкир.

Да будет известно, что пачинакиты сначала имели место своего обитания на реке Атил, а также на реке Геих, будучи соседями и хазар, и так называемых узов. Однако пятьдесят лет назад упомянутые узы, вступив в соглашение с хазарами и пойдя войною на пачинакитов, одолели их и изгнали из собственной их страны, и владеют ею вплоть до нынешних времен так называемые узы. Пачинакиты же, обратясь в бегство, бродили, выискивая место для своего поселения. Достигнув земли, которой они обладают и ныне, обнаружив на ней турок, победив их в войне и вытеснив, они изгнали их, поселились здесь и владеют этой страной, как сказано, вплоть до сего дня уже в течение пятидесяти пяти лет.

Да будет ведомо, что вся Пачинакия делится на восемь фем, имея столько же великих архонтов. А фемы таковы: название первой фемы Иртим, второй — Цур, третьей — Гила, четвертой — Кулпеи, пятой — Харавои, шестой — Талмат, седьмой — Хопон, восьмой — Цопон. Во времена же, в какие пачинакиты были изгнаны из своей страны, они имели архонтами в феме Иртим Ваицу, в Цуре — Куела, в Гиле — Куркутэ, в Кулпеи — Ипаоса, в Харавои — Каидума, в феме Талмат — Косту, в Хопоне — Гиаци, а в феме Цопон — Батана. После смерти этих власть унаследовали их двоюродные братья, ибо у них утвердились законы и древний обычай, согласно которым они не имели права передавать достоинство детям или своим братьям; довольно было для владеющих им и того, что они правили в течение жизни. После же их смерти должно было избирать или их двоюродного брата, или сыновей двоюродных братьев, чтобы достоинство не оставалось постоянно в одной ветви рода, но чтобы честь наследовали и получали также и родичи по боковой линии. Из постороннего же рода никто не вторгается и не становится архонтом. Восемь фем разделяются на сорок частей, и они имеют архонтов более низкого разряда.

Должно знать, что четыре рода пачинакитов, а именно: фема Куарцидур, фема Сирукалпеи, фема Вороталмат и фема Вулацопон, — расположены по ту сторону реки Днепра по направлению к краям [соответственно] более восточным и северным, напротив Узии, Хазарин, Алании, Херсона и прочих Климатов. Остальные же четыре рода располагаются по сю сторону реки Днепра, по направлению к более западным и северным краям, а именно: фема Гиазихопон соседит с Булгарией, фема Нижней Гилы соседит с Туркией, фема Харавои соседит с Росией, а фема Иавдиертим соседит с подплатежными стране Росии местностями, с ультинами, дервленинами, лензанинами 15 и прочими славянами. Пачинакия отстоит от Узии и Хазарии на пять дней пути, от Алании — на шесть дней, от Мордии — на десять дней, от Росии — на один день, от Туркии — на четыре дня, от Булгарии — на полдня, к Херсону она очень близка, а к Боспору еще ближе.

Да будет известно, что в то время, когда пачинакиты были изгнаны из своей страны, некоторые из них по собственному желанию и решению остались на месте, живут вместе с так называемыми узами и поныне находятся среди них, имея следующие особые признаки (чтобы отличаться от тех и чтобы показать, кем они были и как случилось, что они отторгнуты от своих): ведь одеяние свое они укоротили до колен, а рукава обрезали от самых плеч, стремясь этим как бы показать, что они отрезаны от своих и от соплеменников.

Должно знать, что по сю сторону реки Днестра, в краю, обращенном к Булгарии, у переправ через эту реку, имеются пустые крепости: первая крепость названа пачинакитами Аспрон, так как ее камни кажутся совсем белыми; вторая крепость Тунгаты, третья крепость Кракнакаты, четвертая крепость Салмакаты, пятая крепость Сакакаты, шестая крепость Гиэукаты. Посреди самих строений древних крепостей обнаруживаются некие признаки церквей и кресты, высеченные в песчанике, поэтому кое-кто сохраняет предание, что ромеи некогда имели там поселение.

Должно знать, что пачинакиты называются также кангар, но не все, а народ трех фем: Иавдиирти, Куарцицур и Хавуксингила, как более мужественные и благородные, чем прочие, ибо это и означает прозвище кангар.

Глава 8. Канглы, кимаки и кипчаки.

Нам остается еще разъяснить, насколько это возможно, взаимосвязь между кипчаками и канглы. Монах-минорит Джованни Плано Карпини в 1246 г. попал из Комании, по которой текут четыре реки: Непр (Днепр), Дон, Волга и Яик, в почти безводную страну «кангитаев», которых он отличает от команов, а далее - в землю «бисерминов», говоривших еще по-кумански, то есть восточно-иранских мусульман. Виллем ван Рубрук отправился в путь 6 сентября 1253 г. с берега Волги и «продолжал двигаться на восток до самого праздника Всех святых (1 -го ноября). И по всей этой земле, весьма огромной, проживают канглы, родственные команам». Таким образом, ван Рубрук считает, что область канглы начинается уже на Волге, а народ этот является ветвью команов или близкородственным племенем. Однако канглы попали так далеко на запад прежде всего потому, что их оттеснили монголы, сыгравшие недобрую роль в их истории.
Согласно Абу’л-Гази, канглы первоначально проживали вместе с туркменами, но когда те (при сельджуках) перебрались в Иран, канглы избрали себе для жительства берега озера Иссык-Куль, рек Чу и Таласу (Талас), где они и оставались многие годы. Это утверждение стало возможно, очевидно, вследствие того, что автор перепутал канглы с карлуками, которые действительно жили рядом с туркменами поблизости от пограничного города Туркестана. То же самое относится к дальнейшему утверждению правителя Хорезма, что ко времени появления ---араб-2--, основателя государства кара-китаев, в окрестностях Баласагуна якобы собралось множество тюрков, особенно канглы, которые непрестанно грабили страну и уничтожали урожай, так что тамошний князь Илиг-хан решил пригласить бега, явившегося из Кара Китая, и доверил ему верховную власть.
С другой стороны, мы читаем также у Джувейни, который послужил источником для Абу’л-Гази: «Когда гурхан явился в местность Имил и основал там город, тюркские племена стали под знамена кара-китайского князя, который тем самым стал повелителем более чем над 40 000 шатров. Он направился в Баласагун, который ныне монголы называют Го-Балык; его князь вел род свой от Афрасиаба, но фактически был лишен власти. Ему уже не подчинялись племена карлуков и канглы, жившие в тех местах, которые не только не выполняли его повелений, но даже совершали набеги на его земли. Не в силах исправить положение, этот князь направил послов к предводителю многочисленного народа, который приближался к его земле, и пригласил его в свою столицу, где передал ему бразды правления, а сам отошел от дел. Так получилось, что потомок Афрасиаба вынужден был довольствоваться титулом Илиг-и-Туркан».
Понятно, что смена власти на самом деле произошла не столь патриархально. Читатель заметит, однако, что Джувейни говорит о  д в у х  непокорных племенах поблизости от Баласагуна - канглы и карлуках. Мы теперь можем попытаться объяснить, как возникло это утверждение. Согласно Ибн аль-Асиру, различные ханы Туркестана, принадлежащие к династии Сатока Богра-хана,  нанимали на службу многочисленные отряды из кара-китаев (---араб-3--), которые отправлялись из Китая еще какое-то время после того, как гурхан оттуда ушел. Только Арслан-хан Мухаммад, правитель Самарканда, нанял свыше 16 000 шатров, отвел им земли близ перевалов, отделявших его государство от Китая, и доверил им охранять их. Однажды он разгневался на стражей границы и запретил им встречаться с женами, дабы численность их не увеличилась. Это было для них тяжелым ударом. Послушав совета людей из каравана, проходившего мимо, они обратили взоры на Баласагун, как на город, вокруг которого имелось достаточно места и корма для стад. Тогда они схватили надзирателей, поставленных следить, как они выполняют указ хана, связали их и, забрав своих жен, отправились в Баласагун. Арслан-хан начал упорную войну против них, и они испытали сильный страх. Вся эта история тянулась долго, и когда они узнали о приближении гурхана из Китая, то перешли к нему. Тем самым число их увеличилось, силы возросли, и они покорили земли Туркестана.
Полевая армия Арслан-хана также состояла из наемников, прежде всего карлуков и тюрков-гузов.  Хан ожесточился против первых, подозревая их  в желании выйти из подчинения и лишить его власти. Как это уже бывало раньше, Арслан-хан решил прибегнуть к помощи своего вассала, султана сельджуков Санджара. В 524 г. Хиджры (1129/30 г.) этот последний перешел Оксус и появился под Самаркандом, и карлуки бежали от него. Когда впоследствии в месяц дул-хигга 535 г. (8 июля - 5 августа 1141 г.) султан Санджар по наущению хана  Махмуда повел большое войско за Оксус, чтобы завоевать кара-китаев (*3) и отомстить за поражение, нанесенное его вассалу Махмуду в месяц рамадан 531 г. (23 мая - 21 июня 1137 г.), ему пришлось пожалеть о неподчинении тюрков-карлуков. Санджар пошел против них, после чего они пошли просить защиты у гурхана и его язычников. Санджар стоял под Самаркандом. Гурхан написал ему письмо, прося защиты для себя и переговоров для карлуков, требуя, чтобы он  простил их. Однако султан не принял его ходатайства, а, напротив, потребовал, чтобы тот принял ислам и пытался запугать его многочисленностью своих войск и их хорошим вооружением. В последовавшей затем известной битве при Катаване, в пяти фарасангах от Самарканда (в 5 день месяца сафар = 10 сентября 1141 г.) карлуки бились на стороне гурхана и отличились выдающимся мужеством. В результате битвы власть гурхана  в землях за Оксусом укрепилась.
Только после этой битвы, согласно источникам Ибн аль-Асира, было признано владычество сельджуков над землями за Оксусом и хан Самарканда стал вассалом гурхана кара-китаев. Таким образом, битва под Катаваном в подробностях совпадает с описанной в «Ляо Ши» славной битвой у  Sum-sz-kan’a (Самарканда), в которой Я-лу Тай-сик разбил наголову войско, состоящее из так называемых хуршанов (Hu-rh-san = ---араб-4--, добровольный убийца во славу Аллаха) из всех западных держав; однако эта битва отнесена не к сентябрю 1141 г., а к поздней осени 1123 г. О каком-либо отдельном хане-правителе Баласагуна. Ибн аль-Асир ничего не знает, более того, в его представлении этот город принадлежит к державе хана Самарканда. Таким образом, ясно, что непокорные карлуки у него играют ту же роль, что у Джувейни карлуки вместе с канглы. Однако в тексте этот народ называется ---араб-5--; это невразумительное написание может означать лишь ---араб-6-- = канглы; только в одной из сохранившихся рукописей, о которой будет рассказано в приложении, сохранилось правильное написание ---араб-7--. Значит, у Джувейни были в распоряжении оба варианта рукописей «Хроники» Ибн аль-Асира; он объединил обе версии и добавил к ним скудные монгольские сообщения. И возникновение карлуков из канглы запечатлелось также в тексте Джувейни. Согласно этому тексту, разбойник Озар, который во время незаконного правления Кучлюка захватил город Алмалык и его окрестности, происходил из племени карлуков (---араб-8--), которые действительно проживали тогда в той местности, но в одной рукописи написано ---араб-9--, и точно также в «Сафар-Намэ» Шараф-аддина.
Отсюда следует, что нет никаких оснований считать, будто канглы уже стали «Караханидами», будь то со стороны Самаркандской или Кашгарской ветви династии.
После того, как гурхан начал править в Баласагуне, - рассказывается дальше у Джувейни, - он назначил во все округа наместников, от Кум Кунчака (---араб-10--,  Qam kamcik) до ---араб-11-- и от Тараза до ---араб-12--. В течение какого-то времени после этого он поработил канглы; один из его отрядов покорил земли Кашгара и Хотана, другой отправился мстить киргизам. Он подчинил себе Бишбалык, его войско вторглось в Фергану и земли за Оксусом, и предки султана Османа (Самаркандского) стали его вассалами. Наконец он сверг также хорезм-шаха Атсыза.
Так как в тексте историка покорение канглы происходит непосредственно после покорения Кашгара и Хотана, возможно, что и здесь канглы спутали с карлуками, чье покорение действительно было необходимой предпосылкой для захвата Кашгара. Из китайского источника мы знаем, что канглы на самом деле были покорены Тай-сиком. Во время правления императора Та-тина (Ta-ting) из династии Кинь (1160 -1190 гг.), когда могущество Си Ляо (Кара-Китая) уже начало тускнеть, Са-ли-я  (Sa-li-ja), князь Ньет-ба-ен  (Nien-ba-en) и Бо-гу (Bo-gu), князь Канглы, а также другие племена отправили послов к императору с просьбой признать их его вассалами. Они преподнесли ему ту государственную печать, которой владел Тай-сик, и попросили новую печать династии Кинь. Под наименованием ньет-ба-ен здесь несомненно подразумеваются найманы. Область расселения этого народа охватывала хребты Большого Алтая и горы Каракорума, а кроме того, горы ---араб-13--, Голубой Иртыш - в этой области жили также канглы, - далее река Ирдиш-Муран и те горы, которые отделяют эту реку от земель киргизов. Эти земли ограничивали их территорию с севера, с востока границей служила область кераитов, с юга - пустыня уйгуров. Таким образом, территория найманов частично совпадала с древними владениями кимаков, а канглы, по-видимому, жили на территории современных областей Семипалатинской, Акмолинской, а также Тургая. Только при хорезм-шахе Текеше (1172/3 - 1200 гг.), который женился на дочери Пангши, хана одного из племен канглы, байявутов (*9), и особенно при его сыне Мухаммаде (1200 - 1220 гг.) часть вождей йимаков, одной из орд канглы, к которой принадлежало племя  байявут, со всем племенем переселилась в Хорезм, на службу к султану. Абу’л-Гази считает, что их было 50 000 - 60 000 человек. При появлении монголов именно эти канглы составляли гарнизоны важнейших крепостей. Кроме того, канглы, в количестве ста тысяч шатров,  в момент прихода Чингиз-хана проживали на берегах рек Талаш и Чу; их привел туда узурпатор Кучлюк (1208 - 1218 гг.), разбитый наголову Чингиз-ханом князь найманов.

Теперь нам становится ясно, что название народа «канглы», который так поздно - и то в качестве наемников - пришел в низовья Сыр-Дарьи, не имеют ничего общего с обозначенным у Ибн Хордадбеха названием нижнего течения этой реки ---араб-14--, Кангар, от которого производятся имена западно-тюркского племени кенгерис, а также трех наиболее знатных печенежских орд, ---гр-15-- или ---гр-16--.  Тем более не имеет к ним отношения древнее название княжества Канг-ку (Kang-ku в окрестностях Ташкента), которое впоследствии распространилось на всю Согдиану (Канг). Отождествление канглы с  кангарами невозможно еще и потому, что эти последние уже в конце IX-го века не остались под властью огузов, а ушли из области между Аральским морем и Яиком в причерноморские степи. В. Шотт проделал сложный акробатический трюк, отождествив канглы фактически и лингвистически не только с кангарами Константина Багрянородного, но также и с (иранскими!) канг-ку китайского полководца Чан-Кьена (128 г. до н.э.). Помимо всего прочего, он считает, что «остается совершенно неизвестно, когда образовались первые поселения канкли на трех упомянутых выше реках (смотри Абу’л-Гази), - это могло быть задолго до Рождества Христова, поскольку вполне возможно, что их предки, вытесненные на запад хунну, надолго остановились в области Или и великих киргизских степях, прежде чем отправились дальше на северо-запад и прибыли в те места, где с ними столкнулся Чан-Кьен(...). Канкли могли стать в землях  за Оксусом зажиточным и могущественным народом (!) еще до установления власти сельджуков и принятия ислама».
Здесь, к сожалению, нашего синолога постигает неудача, поскольку он относит то, что рассказывается в «Пей Ши» о приходе (эфталитской!)  династии Канг (смотри выше главу 4) к целому  н а р о д у !  Работу д’Оссона, которая должна была заставить его задуматься, он просто проигнорировал. Согласно И.Я.Шмидту, название  «канггар» или «ханггар» и ныне еще употребляется тюрками и монголами во всей Средней Азии, однако означает оно  о с м а н о в,  и именно в этом значении употребляет его также автор опубликованной в  1777 г. книги «Си-ю вен-кьен ло».
Встречающийся в уйгурской легенде об Огуз-хагане вывод наименования  «канглы»   от  тюркского «канг»,  «повозка», может быть вполне правильным. В этой связи вспоминается китайское обозначение народа тьет-лик, то есть поздних уйгуров при династии Северное Вэй (386 - 556 гг.): ---кит-17-- ко-ку или, в полном варианте ---кит-18-- ко-ку-дин-лин  (Ko-ku-ting-ling), «динлины с высокими повозками». Однако возникает другой вопрос, имеем ли мы право из  сходства названий делать вывод о генеалогическом родстве этих народов. То, что это сочетание встречается уже в биографии Бу-ху-му (Bu-hu-mu, «Юань Ши», глава 130), не придает ему большей достоверности, поскольку каждый сведущий в исторической литературе китаец не мог не прийти к такой мысли самостоятельно. При этом, однако, забывается, что, насколько нам известно, употреблявшееся только китайцами обозначение уйгуров после падения династии Вэй исчезает бесследно. Каких-либо других данных, которые говорили бы о том, что канглы - пусть даже не все, а какая-то значительная часть их, - происходят от какого-либо из племен  древних тьет-лик, мы, насколько я могу судить, не имеем. Если мы, подобно Нойману, Вамбери, Кипертсу, исключительно из сходства имен и образа жизни будем делать этнологические выводы, тогда с той же вероятностью мы можем «породнить» канглы с европейскими скифами, которых Геродот называет ---гр-19--, а другие авторы - ---гр-20--- или ---гр-21--, или вообще с сигиннами из Дакии, которые ездили в повозках,  запряженных маленькими косматыми лошадьми. Однако крытые повозки употреблялись, естественно, народами совершенно разного происхождения, которые по тем или иным причинам избрали кочевой образ жизни. Книга «Суй Шу» так говорит о южных сик-уи: « Там ездят на телегах, запряженных скотом». Но у печенегов жены и дети также странствовали в повозках, крытых шкурами скота, которые на стоянке располагались по кругу и скреплялись так, что образовывалось непреодолимое заграждение. Патриарх монофизитов Михаил Великий оставил нам интересный рассказ очевидца, спутав, однако, печенегов с команами:
«В тот же год (1123) Иванне (Иоанн Комнин), царь греков, начал войну с народом  команов и подчинил их.  Он написал епископу Василию из Орхая, когда находился в тех краях,  и сказал следующее:
Когда команы пошли на Константинополь, царь Иванне в один день вздумал  заключить с ними мир и так и поступил. Когда они смешались с греками и разошлись по городам, даже попали в Константинополь и в ставку царя, он разослал поспешно приказ, чтобы их всех хватали где только найдут. Только в ставке царя из было схвачено около 3000, и в каждом городе больше или меньше того. В тот самый день, когда все они  были схвачены, царь со своим войском напал на их лагерь. Но лагерь их был окружен по обыкновению повозками, и они оказали сопротивление. Прошло много дней, а греки все никак не могли проникнуть внутрь их укреплений, царь сошел с коня и приказал всем всадникам спешиться. Битва  стала яростной, и они наконец прорвались внутрь и перебили их во множестве, и захватили их вождя, и привели их как рабов в Константинополь.  И после это победы царю стало намного спокойнее.
Команы принадлежат к роду тюрков, и говорят они по-тюркски. Однако они не почитают ни Моисея с пророками, ни господа нашего Христа, ни Мухаммеда. Куда бы они ни направлялись, с ними странствуют жены, дети и все их имущество, которые размещаются на  деревянных повозках, составляемых вокруг лагеря в виде стены.
После того, как они ушли с берегов реки Дуная, они явились к Константинополю, чтобы захватить его,  но царь одержал над ними победу. С тех пор они подчиняются державе греков».

Итак, как мы уже сказали, имя само по себе не позволяет нам сделать заключение о происхождении канглы. Но если мы взглянем на географическое расположение их земель, то напрашивается предположение, что они как-нибудь связаны с древними кимаками, если бы беспристрастный взгляд не был затуманен прежними гипотезами. В пользу такого понимания, как  мне кажется,  убедительно говорит то обстоятельство,  что племя баявут, из которого происходила княжна Туркан-хатун, мать хорезм-шаха Мухаммада, по сведениям Мухаммада ан-Назави, биографа его сына Джалал-аддина, было одной из ветвей орды Йимак. А йимаки, в свою очередь, были, видимо,  одной из орд канглы.  Что касается названия племени ---араб-23--, то форма его представляет собой монгольское множественное число на -t от существительного с окончанием -gu (ср др.-тюрк. alpagu, jylpagu, jabgu, orungu), которое встречается в древнетюркском языке; Ф.В.К. Мюллер установил на основании уйгурского текста (буддийского содержания), что более древняя форма этого слова - *bajagut, а означает оно сословие («землевладелец»). Такое же имя носило также монгольское племя, представляющее собой ветвь монгольского семейства Дурлигин, - две наиболее могущественные ветви его были Чиба и Кахарун-Баяут, из которых первая проживала на р. Чида (----араб-24--), а вторая - в степях. Являлось ли племя баявут, причисленное к орде Йимак, ответвлением одноименного монгольского племени, установить трудно; историки об этом ничего не знают, и к тому же следует предположить,  что по меньшей мере к XIII-му веку это племя полностью тюркизировалось. Среди племен, побежденных Батыем, упоминаются «...все племена кипчаков, канглы, йимаков, ильбери (альп-ери?), русы, черкесы и асы (аланы) вплоть до Черного моря». Индийский султан Улуг-хан и’Асам, который происходил из ханского рода племени ильбери в Туркестане, при нашествии монголов, подобно другим кипчакским вождям, вынужден был вместе со своими приближенными покинуть родину .  Аль-Гозгани, автор книги «Табакат-и- Насири», в одном из стихов именует его «хан народа ильбери и шах Йимака». Таким образом получается, что ильбери и йимаки должны были стать отдельными племенами или группами племен в составе канглы или, соответственно, кипчаков. Уже в этом вопросе становится почти невозможно отличить канглы от кипчаков; зато совсем нетрудно в йимаках ---араб-26---  узнать ---араб-27--, второе из семи племен кимаков, которое дало свое имя всей конфедерации племен.
На основании всего этого можно сделать предположение, что вторжение  кунов (команов) и каи  задело также и кимаков; мы видим, что позднее другое из племен, байяндур, оказалось во главе  Уч-ок, второй из основных групп огузских племен и встретилось  с салурами  и другими в Малой Азии. Следовательно, если при этом большом перемещении часть их племен оторвалась, то, с другой стороны,  к ним наверняка присоединялись другие рассеянные племена или их остатки. Так возникла новая конфедерация, и изменившейся политической ситуации соответствовало новое наименование - канглы. При таком подходе вполне удовлетворительно разъясняется указанное Рубруком близкое родство канглы с команами (кипчаками), и, видимо, справедливо замечание Бартольда о том, что «племенные наименования канглы и кипчак представляются нам почти тождественными»

VIPER wrote:С нетерпением жду когда Ураган накопает канглийскую Маметову и Кошкарбаева.

В «Истории» русского историка Н.М. Карамзина о средневековых канглы и кангарах (печенегах) есть следующее неприметное сообщение: «Сии Кангли хвастались, что они происходят от древних Римлян» . Разумеется, приводя это сведения, Н. Карамзин не пытается возвести происхождение канглы к древним римлянам. В качестве историка-реалиста он лишь пытается указать на ошибочное представление канглы о своем происхождении. С точки зрения современной исторической науки эта преемственность (Рим-канглы) действительно выглядит как бессмысленное, бездоказательное, невозможное в принципе утверждение. Однако мы благодарны жившему 170 лет назад русскому историку, обратившему внимание на «бессмыслицу» и зафиксировавшему ее на бумаге. Если бы Н. Карамзин не упомянул в примечаниях к своей книге о «хвастовстве» кочевников, то мы лишились бы важной для реконструкции собственно тюркского понятия Урум зацепки.
Вызывает сожаление лишь тот факт, что Н. Карамзин не указал источник своей информации.
Итак, канглы (или кангары) возводили свое происхождение к Уруму (Риму): «Сии Кангли хвастались, что они происходят от древних Римлян». Канглы говорили правду, но речь шла не об античном Риме и не о Константинополе, а о собственно тюркском Уруме. Таким образом, кангары-печенеги, так же как до них гунны и булгары, считали, что происходят от Урума. Вероятно, это представление некоторое время сохранялось и в среде кипчакизированных канглы ХІ-ХІІ веков.
Вести свое происхождение от древнего Урума – это не пустая выдумка, а один из примеров свойственной кочевым племенам генеалогической, квазиисторической традиции. Иначе говоря, канглы или жившие до них кангар-печенеги в своей родословной имели комплекс представлений о некоем Уруме. Отрывочные сведения из передававшейся устно родословной были записаны кем-то, и неизвестным для нас путем сохранилась, попали к Н. Карамзину. Канглы, как и кангары (печенеги), в ходе своей истории радикально изменили свою языковую, культурную, расовую природу, однако в качестве потомков сохраняли название древнего Кангюя (Кангура, Кангхи), считая его своей прародиной. Если средневековые канглы (или кангар-печенеги) считали себя потомками Урума, то логично предположить существование в их генеалогической, квазиисторической традиции и фольклоре того времени подобных представлений.
Канглы, как и их предшественники кангары, являлись народом, сохранившим реликтовые сведения о древнем Кангаре (Кангюе), несмотря на изменение – в процессе исторических перипетий и этногенетических процессов – системы языка, культуры, мировоззрения. По определенным показателям канглы и кангары могут считаться прямыми потомками древних кангар-кангюев (они могут считаться наследниками хотя бы уже потому, что сохранили древнее этническое название). И здесь возникает мысль о том, что если канглы (кангары) возводили свое происхождение к мифическому Уруму, то возможно существовала прямая связь между мифическим Урумом и историческим Кангюем.

Сопоставление родоплеменного состава могулов с родоплеменным составом казахов, прежде всего с родоплеменным составом казахов Старшего жуза, убеждает в том, что могулы играли большую роль в сложении казахской народности. Могульские племена доглат и канглы-бекчик, несомненно, вошли в состав Старшего жуза под названиями дулат и канлы. Не только совпадение названий племен говорит за это. Важно также и то, что соответствующие племена Старшего жуза занимают именно те территории, на которых находились могульские доглаты и канглы. Как известно, дулаты и канлы составляют подавляющее большинство населения Старшего жуза. Родовые подразделения адбан и суван, если судить по тамгам, оказываются близкородственными дулатам и, следовательно, могульским доглатам. Как уже говорилось выше, племя канглы у могулов в дальнейшем приобрело наименование бекчик, под которым оно позднее и фигурирует в источниках. Возможно, что это второе наименование бытовало только в могульских верхах, а народные массы продолжали употреблять древнее название. После вхождения канглы-бекчиков в состав казахов вполне могло возродиться древнее название племени.
У могулов в XIV-XV вв. происходит переименование целого ряда и других племен: кончи-сагрычи, итарчи-барак//акбарак, кушчи- -кукельдаш. Появляется целый ряд новых, ранее неизвестных племен: ордабеги, йарки, нарин (?) и др. Возможно, что и под этими названиями скрываются древние этнонимы, затем возродившиеся при вхождении соответствующих племен в состав казахов или других народов. Могулы приняли участие и в сложении Среднего жуза. Несомненно, что могульские кераиты - это казахские кереи. Последние и сейчас еще занимают территорию Семиречья, на которой некогда находились могульские кераиты. Таким образом, следует сказать, что ранее высказывавшаяся мысль об участии могульских племен в формировании казахской народности совершенно правильна, но при этом следует особо подчеркнуть то, что Старший жуз в основном сформировался за счет могульских родов, т.е. следует сказать, что казахи Старшего жуза, а равным образом и кереи являются давними насельниками Семиречья.
Если принять предположение, что казахи в этом районе появились только со времени откочевки Гирея и Джанибека, то следовало бы признать, что казахи появились здесь не ранее XV в. Но вышесказанное говорит за то, что это справедливо лишь для незначительной части казахов. Основная же часть Старшего жуза и кереи в Семиречье являются давними насельниками этой страны. Процесс вхождения могулов в состав казахской народности в деталях неизвестен, и это было одной из причин невнимания исследователей к их участию в этногенезе казахов. Против тезиса о преимущественном формировании Старшего жуза и частичном Среднего жуза за счет могулов говорит как будто то, что в XV и XVI вв., судя по "Тарих-и Рашиди" и другим источникам, могулы ясно сознавали свою обособленность от казахов и других народностей. Однако следует помнить, что Мухаммад Хайдар выразил в своем сочинении точку зрения феодальной верхушки могулов, сплотившейся вокруг ханов-чагатаидов, т.е. тех слоев общества, которые представляли собой центростремительные силы. Несомненно, что в этих кругах представления о единстве и общности могулов были более развиты, чем среди рядовых кочевников-могулов и возглавлявшей их родовой аристократии -представителей центробежной тенденции.
Следует также помнить, что Мухаммад Хайдар хорошо знал лишь южные районы Могулистана, что же происходило в северных и в северо-восточных районах этой страны, он знал плохо, да и не интересовался этим. Его осведомленность простиралась на районы реального распространения власти ханов-чагатаидов. В этом, по-видимому, и кроется разгадка умолчания Мухаммад Хайдара. Кроме того, к его времени, вероятно, процесс обособления казахов, киргизов и могулов и перегруппировки родов между этими народностями в основном завершился.

Самоназвание могулов нередко уводило исследователей в сторону от правильного решения вопроса об их языковой принадлежности. Этноним могул на территорию Семиречья принесли монголы, выделенные в улус Чагатаю и Угедею. Однако их было немного и судьба их была аналогична судьбе монголов в Дашт-и Кипчаке: они быстро были ассимилированы тюркоязычными племенами. Закреплению этнонима могул, видимо, способствовало стремление могульских феодалов на первых поpax сохранить кочевые, традиции, эталоном которых был кочевой быт монголов, и подчеркнуть преемственность власти ханов-чагатаидов.

Одни исследователи считают могулов монголами, другие - тюрками, третьи - конгломератом тюркских и монгольских племен, четвертые оставляют вопрос открытым, пятые вообще отказывают им в праве быть особой народностью и считают их сословием на службе у ханов-чагатаидов. Последнее мнение не заслуживает серьезной критики: сведения источников не оставляют сомнений в том, что могулы выступали как особый этнический коллектив.

Что касается монголоязычности могулов, то первым доводом против него является отсутствие в источниках каких-либо образцов их монгольской речи. Между тем, фактов, доказывающих их тюркоязычность, немало. Прежде всего, сам племенной состав могулов говорит за это. В составе могулов были канглы, а их принадлежность к тюркским народам бесспорна.

Канглы= Бекчик. Аймак канглы также входил в число трех аймаков, посланных Туглук-Тимуром для завоевания Мавераннахра. Во главе его стоял Бекчик. Известно, что это имя носил купец, который помог Туглук-Тимуру на его пути из племени дохтуй в Аксу, к эмиру Пуладчи. Известно также, что Туглук-Тимур возвеличил тех лиц, которые помогали ему в пути; от них пошли новые могульские племена. Со времени после смерти Туглук-Тимура из источников исчезает этноним канглы. и вместо него появляется название нового племени - бекчик. Это заставляет нас предположить, что аймаку канглы было присвоено новое наименование - по имени владетеля племени, т.е. произошло переименование племени. "Тарих-и Рашиди" сообщает, что после смерти Вайс-хана (1428 г.) бекчики ушли от Исан-Буги, и их предводитель Мир Хакк-Берди бекчик обосновался на Кой-Суйи на Иссык-Куле, устроил своих людей на острове и начал нападать на Сайрам и Туркестан. Бекчики упоминаются в списке племенных подразделений войска Султан Саид-хана. В последующее время их представители действовали по всей Могулии.